В Москве встретились донор костного мозга и спасенный пациент

Решение вступить в регистр доноров костного мозга для студентки 3-го курса медицинского университета имени Пирогова Ксении Дюжиной было простым и даже закономерным. Звонок, которого многие ожидают годами, а кто-то и не дожидается вовсе, случился быстро и неожиданно.

Ксения Дюжина, донор костного мозга, заместитель руководителя Регистра доноров костного мозга РНИМУ им. Н. И. Пирогова: «Между 5-м и 6-м курсом мне позвонили сотрудники регистра и сказали, что я совпала, что нужна какому-то из пациентов, мой генотип идеально ему подошел. Насколько мне известно, я была единственным подошедшим донором».

Альтернативы Ксении как донору в целой большой России действительно не было. И это стало судьбоносным не только в жизни самого пациента, но и донора: Ксения училась на педиатра, но продолжила свой профессиональный путь в регистре доноров костного мозга родного университета. Дело это оказалось не менее важным. Уровень информированности, по оценкам медиков, остается крайне низким: больше половины россиян о существовании регистра не знают, еще половина не готова в него вступить из-за недостатка информации о процедуре.

Ксения Дюжина: «Мы обрабатываем документы, связываемся напрямую с донорами, объясняем им, отвечаем на все их вопросы. Как только мы убедились, что донор понимает, о чем идет речь, зачем он вступил в регистр, что это такое, что ждет его на дальнейших этапах, мы передаем пробирки в лабораторию».

За каждой пробиркой стоит живой человек — потенциальный донор, такой же, как когда-то Ксения. Цель одна — чтобы пробирок этих было как можно больше. Каждая из них — потенциально спасенная жизнь. О своем спасенном человеке, кроме пола и возраста, Ксения изначально ничего не знала. Встреча после самой процедуры возможна только спустя два года — такие правила.

Ксения Дюжина: «Мне очень интересно узнать, как он жил до диагноза. У него же точно была какая-то жизнь, он чем-то занимается, он что-то любит. У него, скорее всего, есть семья. Может, нам нравятся одинаковые вещи. Может, у нас одинаковый вкус в еде».

Вкусовые предпочтения пока только предстоит выяснить. Максим Князьков — профессиональный повар и тот самый человек, которому Ксения спасла жизнь. Москвичу диагностировали рак крови. Донора Максим ждал 8 месяцев. И это был его единственный шанс на спасение.

Максим Князьков: «Мне позвонили и сказали, что нашелся донор, который подходит на 90%. Это, можно сказать, брат-близнец, но, как оказалось, это сестра… Я знаю, что она молодая, моложе меня почти на 10 лет».

При некоторых заболеваниях трансплантация костного мозга — это единственный шанс на спасение пациента. Найти такого донора гораздо сложнее, чем донора крови. Сейчас в Федеральном регистре доноров костного мозга не больше 300 тысяч человек, потому и шансы на генетическое совпадение невысоки. У Максима и Ксении все совпало, получилось и прижилось, а затем наступило и время встречи.

Ксения Дюжина: «Я думаю, что мы будем продолжать общаться, потому что мы теперь навсегда связаны. Мы теперь одной крови — ты и я».

Эта история со счастливым концом. Но есть и те, кто помощь свою так и не дождался: донора просто не нашлось. Стать им не решаются в первую очередь из-за страха о своем здоровье. Медики отвечают: это безопасно.

Тигран Мурадян, руководитель Регистра доноров костного мозга РНИМУ им. Н. И. Пирогова: «Мифы говорят о том, что это очень страшно, что нужно распилить какую-то кость, чтобы достать оттуда костный мозг, а потом примерно таким же образом пересадить. Но это абсолютно не так. Сейчас в подавляющем большинстве случаев используется именно периферический доступ. Сдаются стволовые клетки периферической крови. Сейчас это похоже на процедуру донации».