Фермы и судоверфи едва сводят концы с концами

После значительного повышения тарифов (в частности, на электроэнергию) многие из областных предприятий оказались на грани банкротства. И в данном случае речь идет не только о промышленности, но и о сельских жителях, для которых небольшие производства — единственный способ заработать.

Из Ленинградской области репортаж корреспондента НТВ Катерины Правдиной.

Свирская судостроительная верфь стала первой бить тревогу и писать письма властям. Подскочившая цена на электроэнергию — в три раза в 2011 году — перечеркнула все планы и без того не слишком рентабельного предприятия. О реконструкции и переоснащении пришлось забыть.

А в проектах было потратить около 30 миллионов на новое оборудование и повысить заработную плату на 15%. Но только за последнюю зиму на новых электроставках завод, если можно так сказать, потерял четыре миллиона.

Вадим Рябчук, генеральный директор Свирской судостроительной верфи: «Чтобы выполнить наши госзаказы, цены по которым были утверждены до этого (соответственно, ни одной лишней копейки сверх контракта нам никто не даст). Для того чтобы что-то сделать, надо взять кредит. Потом эта продукция становится невостребованной, из-за того, что у нее повышается цена. Мы должны возвращать».

90% доходов верфи — «оборонка». Завод строит причалы для подводных лодок и боевых кораблей Северного флота. Четыре плавучие стенки в год позволяли держаться на плаву 150 сотрудникам предприятия. Но количество заказов сократилось. В 2011-м сдали лишь одну. Сейчас работают над следующей, что называется, на перспективу.

Чтобы не оказаться банкротом, чего больше всего бояться заводчане, предприятие хочет возобновить производство дебаркадеров. Плавучие мастерские и краны теперь могут заменить на плавучие заправки и казино. Но пока это мечты. В реальности лишь заказы МЧС — делают патрульные катера на воздушных подушках, составляющие 10% доходов.

Владимир Полянцев, первый заместитель главы администрации Подпорожского района Ленобласти: «На сегодняшний день у нас нет ни одного предприятия, которое по этой причине закрылось бы. Но сказать, что этого не произойдет, я не могу. Накапливается по электроэнергии дополнительные долги — сотни тысяч, миллионы рублей. Они проявятся не сразу. Ведь предприятие не может прийти к банкротству в один день».

На этой ферме Подпорожского района, где поголовье скота с 90-х годов сократилось в 25 раз, электричество есть только в коровнике. В конторе, ремонтной мастерской и гараже работают со свечами. Новые цены монополистов не оставляют надежды выбраться из несколько миллионных долгов.

Коммунальные платежи здесь и так привели ферму на грань банкротства. Здесь уже введена процедура наблюдения и конкурсную удалось перенести только потому, что нечем платить временному управляющему.

Елена Матушкина, директор животноводческой фермы «Винницкое»: «У нас все имущество старое. Ферма 1976 года. Единственное ликвидное имущество сегодня — это скот. 100 голов скота, которые можно продать и оплатить судебные издержки. Если мы продадим скот, — это крест. Совхоза не будет».

Работники тут держатся из последних сил. Этим летом 400 тонн силоса и 140 сена заготовили вчетвером на технике прошлого века и за зарплату 6 тысяч в месяц, которую платят не регулярно. Но все это не самое страшное для селян. А вот если закроют ферму, куда деваться людям, которые поколениями жили на этой земле.

Алевтина Матрёшкина, доярка: «У меня мать работала скотником на этой ферме, на пенсию отсюда ушла. Брат работ в совхозе, сын работал до армии на практике. С армии пришел, поработал немного и утонул. В общем, так».

В какой-то момент ситуация на ферме стабилизировалась. Долги расписали к погашению на несколько лет вперед. В этот график не вошел только миллион рублей за тепло. Компания-поставщик подала в суд, и теперь надо срочно найти деньги. При этом сама ферма по сути кредитор Лодейнопольского молокозавода, не заплатившего за продукцию. Сумма почти идентична.

Деревня Ярославичи — место обитания одной из малочисленных коренных народностей. Единственное предприятие на селе — животноводческая ферма. Последняя, оставшаяся в округе. Но кажется, то ли эти обстоятельства не настолько важны, то ли места эти слишком удаленные, чтобы кто-то услышал местных жителей и действительно захотел им помочь сохранить хозяйство.

Местные власти инвестировали ферму, областные способствовали реализации молока. Но от приближающегося банкротства, видимо, такие меры не спасают. Арбитражный суд дал фермерам отсрочку до конца октября. Не пугающиеся тяжелого ручного труда и хронического безденежья они боятся, что искреннее желание сберечь предприятие есть только у них.

Если предчувствия не обманывают, то вскоре на карте Ленинградской области появится еще одна вымирающая деревня. Так в российской глубинке идут вразрез глобальные идеи — поднимать село и переходить на рыночную экономику.