На Камчатке вновь начался варварский, как заявляют экологи, промысел лосося — с помощью так называемого дрифтера.
На Камчатке вновь начался варварский, как заявляют экологи, промысел лосося — с помощью так называемого дрифтера. Рыболовецкие суда, охотясь за неркой, расставляют в море сети, в которых гибнут миллионы рыб других пород. Туда попадают и птицы, и морские животные, в том числе редкие, исчезающие виды. Весь ненужный улов — а это десятки тысяч тонн — затем просто выбрасывают за борт.
Подробности — у корреспондента НТВ Егора Колыванова.
Нерка — самая ценная рыба из семейства лососевых. На Камчатке как раз сейчас начался сезон дрифтерного промысла лосося. Экологи этот метод ловли рыбы называют варварским. Многокилометровые сети опускаются на глубину 10 метров и сметают на своем пути все живое. Птицы, морские млекопитающие, попадая в сети, погибают.
Анатолий Декштейн, координатор морской программы Всемирного фонда дикой природы (WWF): «Этот вид промысла определен как один из самых грязных, поскольку прилов нецелевых объектов в этом виде промысла чрезвычайно высок».
Нецелевой прилов — это акулы, морские котики, птицы. Но в Росрыболовстве, выделяющем квоты на дрифтерный промысел, считают, что экологи как всегда сгущают краски.
Александр Савельев, руководитель центра общественных связей Федерального агентства по рыболовству: «Если правильно, с научной точки зрения правильно, организовать этот промысел со всевозможными отпугивающими устройствами и так далее (современные технологии это позволяют делать), практически никакого ущерба не будет. Он будет, но в допустимых рамках естественной смертности».
Стоимость нерки на японском и корейском рынках доходит до 12 долларов за килограмм. Но в дрифтерные сети попадают и другие, более дешевые лососевые рыбы: кета, кижуч. И рыбакам, получается, выгоднее выбрасывать ее за борт.
Борис Невзоров, председатель Законодательного собрания Камчатского края: «Они берут только ценные породы лосося — нерку. А это всего
Дрифтерным промыслом занимаются 16 российских судов и более 50 японских по лицензии. Ежегодно российский бюджет получает от японских рыболовов 600 миллионов рублей в виде налогов. Контроль за объемами вылова ведет пограничная служба.
Японское судно делает все по правилам. Весь нецелевой улов складывает на палубе, учитывает в журнале. Но в отсутствие телекамер, утверждают экологи, все ненужное летит за борт.
Анатолий Декштейн, координатор морской программы Всемирного фонда дикой природы: «Рыба, выброшенная за борт и не зафиксированная, оставляет свободное пространство в трюме, которое, в свою очередь, заполняется неркой, выловленной при последующих промысловых операциях. И вот эта нерка, по моему глубокому убеждению, является уже нелегально выловленной, браконьерской».
Власти Камчатки, экологи неоднократно обращались в правительство и Комитет по рыболовству с просьбой запретить дрифтерный лов в море. Но безрезультатно. Экологи обвиняют Росрыболовство в коррупции, а чиновники ученых — в ангажированности.
Александр Савельев, руководитель центра общественных связей Федерального агентства по рыболовству: «Это борьба за рынки. И в этом смысле мы конкурируем с Соединенными Штатами, которые имеют достаточно мощное влияние, в том числе на „зеленых“, на различного рода экологические организации, которые, конечно, и организовывают эти острые, так сказать, дискуссии».
В Росрыболовстве утверждают, что за дрифтерным промыслом каждого судна следят представители ведомства. В этом году проверку судов собираются провести и специалисты