Расписной промысел

Надежды и озабоченности. Представители российской туриндустрии жаловались на жизнь на минувшей неделе: в дверь постучались финансовые трудности, курортный сезон — 2009 под угрозой срыва. Число россиян, выезжающих на отдых за рубеж, сократилось на треть. Входящий туристический поток упал вдвое.

Оптимисты предлагают делать ставку на развитие внутреннего туризма: страна большая, есть что показать и где впечатлений набраться. Скептики держат наготове деготь: не сгубила бы жадность благие намерения.

Нанес кризис удар и по сувенирному бизнесу. Удается ли сводить концы с концами тем, кто живет за счет матрешек, товара, который у иностранцев нарасхват и за который можно было в советское время под статью загреметь? В секреты мастерства и выживания вник корреспондент НТВ Владислав Сорокин.

Когда в соседних селах гасят свет и лезут на печь, в Полховском Майдане жизнь только начинается… Затем Римму Васильевну всей округой провожают в Москву, на вернисаж. Теперь матрешки только там и продаются. Времена, когда полх-майданские гонцы кочевали по всему Советскому Союзу, ушли безвозвратно.

Анна Фёдоровна принесла ей на продажу десять больших матрешек. Торговать в Москву едут не все, восемь часов на «газели» — еще то испытание. Римма Васильевна Горячева — недавно ей исполнился 71 год — крестится и садится в машину.

Мастерская Михаила Масягина — это два самодельных токарных станка, куча опилок посередине и печка-буржуйка в углу. График у токаря случайный — работают и днем и ночью. Когда есть спрос, из токарни не выходят сутками.

Точить матрешки — это у них так называется — здесь начинают лет в десять. Их жизнь определена заранее: мальчики будут токарями, девочки — дизайнерами матрешек. Это единственное в селе занятие, которое поможет прокормить семью.

Михаил Масягин делает заготовку, потом жена, дочь и теща будут матрешки раскрашивать. На одну пятиместную уйдет час, а потом еще надо покрыть лаком. Как и сто лет назад, делают это голыми руками.

Анна Серединина, теща Михаила Масягина: «Вредно лаком дышать, у меня астма, мне уж врачи лет 20 как запретили. Но что поделаешь, не умирать же с голоду».

Трех-, пяти- и десятиместные матрешки — самые ходовые. Есть мастера, что делают сувениры из 60 частей, но такие вряд ли кто купит. Если только в музей.

Спросите у любого иностранца о русских национальных брендах — последние лет 20 это неизменно: водка, бабушка, Горбачёв и, конечно, матрешка. И не важно, что на самом деле, матрешка — эта расписная кукла родом из Японии, ведь именно в России матрешечный промысел приобрел невероятный размах.

В специальном музее есть матрешка размером меньше спичечной головки и матрешка гигант.

Елена Сазонова, директор Музея матрешки, село Вознесенское: «Выточил ее Владимир Дёмин, он хотел в Книгу рекордов Гиннесса попасть, но оказалось, что много денег для этого нужно, и он отступился».

Римма Васильевна первого покупателя ждала два часа. Есть матрешки по 100 рублей — «пятерочки», есть по 80. А купили голую матрешку за 10 рублей. Дорога до Москвы стоит две тысячи рублей, за место еще 500. Даже эти деньги окупить не всегда получается. Но у выходцев из Майдана уже иммунитет к кризисам. В советские годы сувенирный промысел был под запретом. Мать и сестру Риммы Васильевны за торговлю посадили в тюрьму.

Римма Горячева: «Посадили, по три года дали. Кто ж тогда был? Не Путин, Ворошилов пожалуй, товарищ Ворошилов. Вот и писали ему жалобу, он освободил. По году в результате посидели».

Тот, кто не работал в колхозе, для власти был тунеядцем или спекулянтом. Отчасти поэтому электричество провели сюда только в 1961 году.

Валерий Рожков, глава местного самоуправления села Полх-Майдан: «Ведь как у нас оценивается — раз в колхозе не работают, значит, им и ненужно ничего. У жителей села закладывается в генах борьба с любой властью».

Вытачивать сувениры из дерева начали здесь еще при царе. Но по-настоящему матрешечный бум настиг Полх-Майдан в перестройку, когда пал железный занавес. В селе начали строить большие кирпичные дома и мечтать о спокойной жизни. Вот только к концу 90-х ажиотаж на матрешку прошел.

Газа в Полх-Майдане нет до сих пор. Трубу подвели к окраине деревни, теперь проект и оборудование должны оплатить люди. Газовому отоплению все были бы рады, но денег никто не дает.

Валерий Рожков, глава местного самоуправления села Полх-Майдан: «Слухи ходят разные, например, что бесплатно сделают. Но, наверное, бесплатно ничего не сделают, коммунизм кончился».

Какой тут газ, когда матрешка не идет, а другой работы в радиусе ста километров нет. Раньше кто-то еще держал скот, потом стало невыгодно. Вся жизнь Полх-Майдана зависит от сувенирного рынка. Туристы не едут, оптовики не закупают, на сувенирном рынке стагнация. Коробки с матрешками вечером из Москвы отправляются обратно в Полх-Майдан.

Римма Горячева: «Торговала кирпичом и осталась ни при чем. Вот что я наторговала на свою голову? Приеду в Майдан, меня расстреляют. Всего 15 штук продала, это на 5 тысяч. Это, вы думаете, много?»

Через неделю снова в Москву. Вся надежда на туристов. Для американцев даже матрешки с Бараком Обамой нарисовали.