Хроника пикирующего барреля

Хроника пикирующего барреля. Прошедший октябрь стал худшим месяцем для мировых сырьевых рынков за последние полвека. А ведь еще начало года сулило небо в алмазах: 200 долларов за бочку нефти — такой перспективный прогноз давали некоторые эксперты.

Реальность же оказалась совсем не радужной: черное золото зависло в ценовом диапазоне от 65 до 60. Лопнул нефтяной пузырь, надутый спекулянтами, говорят одни. Другие, вспоминая события 20 и 30-летней давности, убеждены: происходящее — часть большой политической игры.

Так ли это, пытался понять обозреватель НТВ Андрей Черкасов.

У трейдеров Нью-Йоркской товарной биржи слишком нервная работа. На этой неделе спокойнее не стало. Вообще весь октябрь иначе как черным и не назовешь — под стать цвету главного товара, за ценой на который ежедневно следят, затаив дыхание. Такого падения нефти никто и не вспомнит, его просто не было. Чуть более сотни долларов за баррель в первый день октября и меньше 68 в последний — обвал почти в 33% — исторический максимум.

Говорят, что прогнозы — дело неблагодарное, но нефти это почему-то не касается. Последние четверть века цена стратегического сырья формируется именно на прогнозах. С 83-го, когда небольшая техасская компания WTI выставила на Нью-Йоркской бирже свою легкую нефть, мир изменился, хотя в тот момент об этом никто не задумался.

Нодари Симония, директор Института мировой экономики и международных отношений, академик РАН: «Это стратегический товар, от которого зависит жизнь многих государств, сотен миллионов людей. Тем не менее он стал торговаться на бирже, и биржа стала определять цену нефти. И таким образом помимо фундаментальной составляющей, в базисе которой является спрос и предложение, появилась новая — спекулятивная».

Деньги никогда не спят — этот постулат на мировых торговых площадках усвоили давно, так что когда с начала 2001 года США стали проводить активную политику доступного кредитования под рекордно низкие процентные ставки, американская экономика пухла от денежной массы. Дешевые деньги простой люд вкладывал в ипотеку, крупный капитал, инвесторы и биржевые спекулянты начали присматриваться к реальным активам: металлы, золото и, конечно же, нефть.

Схема спроса и предложения, исторически действовавшая в торговле сырьем, захлебнулась в нефтяной лихорадке. Многочисленные американские и европейские рейтинговые агентства с серьезной репутацией — такие, например, как «Голдман Сакс» (Goldman Sachs), регулярно давали прогнозы, что нефти мало, а через месяц будет еще меньше. Что Китаю и Индии срочно требуется топливо, что сама Америка нуждается в постоянной подпитке — контракты по фьючерсам поползли вверх.

Дмитрий Сиваков, экономический обозреватель журнала «Эксперт»: «Этот рынок фьючерсов загоняет цены на нефть. Если цены, скажем, должны расти по экономической ситуации на 10–20%, они могут загнать на 50% выше. Соответственно, когда идет экономически обоснованное падение цен — допустим, они должны упасть по справедливости на 10%, — рынок фьючерсов может загнать это падение на 50%.

За последние четыре года кривая стоимости нефти медленно, но верно ползла только в одном направлении. В январе 2008 преодолела рубеж в 100 долларов, а к середине лета чуть не дотянула до 150. Все говорили, что это не предел — впереди новые рубежи: 200–250, даже 300 долларов.

Юрий Шафранник, председатель совета Сбюза нефтегазопромышленников РФ: „Мне пришлось давать интервью где-то на стыке мая-июня о том, что в цене на нефть, существующей реально в то время, 35–40% — вздутый финансово-спекулятивный капитал. Отнимай 35–40 и как раз получишь около 70 долларов за баррель“».

Тревожные новости начали поступать в конце лета. Ипотечный кризис и обвал фондовых рынков заставили биржевых спекулянтов избавляться от будущих нефтяных контрактов, цена полетела вниз. ОПЕК сокращает объем производства на 5%, Организация стран-экспортеров ограничит ежедневную добычу на полтора миллиона баррелей. Подобные меры должны поддержать цены на нефть, но вряд ли добавит ясности и стабильности в процесс формирования стоимости энергоносителя.

При всем желании в наше время сложно найти более политизированный товар, чем нефть. История прошлого столетия, история века нынешнего — практически все международные события так или иначе связаны с желанием контролировать добычу и перераспределять это стратегическое сырье.

Объем принимаемых политиками решений уже давно измеряется в баррелях нефти. В середине XX века глобальный рынок, по разным оценкам, пережил 18 нефтяных кризисов, 5 из них — крупнейшие, серьезно подкосившие экономики многих государств. А что ждет нас впереди? Вопрос, который, к сожалению, особого оптимизма не вселяет.

Где нефть, там политика — так было всегда. Со времен знаменитых «семи сестер» — крупнейших американских нефтедобывающих компаний… Так было во времена кризиса 73-го, после арабо-израильской войны, когда Ближний Восток объявил нефтяной бойкот Западу, так было в середине 80-х. Падение цен на нефть помогло развалу экономически зависимого от нее Советского Союза.

Сергей Хестанов, управляющий директор управляющей компании: «Одна из теорий говорит, что это снижение нефтяных цен в 86-м году было обусловлено тем, что Соединенные Штаты Америки, используя свое безусловное политическое влияние на некоторые нефтедобывающие страны, прежде всего Саудовскую Аравию, добились резкого увеличения предложения на рынке нефти. А далее по закону спроса и предложения произошло адекватное снижение цен. Такая теория существует».

Теории заговоров существовали всегда, возможно, и события последних лет, этот лопнувший нефтяной пузырь, некоторые назовут попыткой Штатов наказать крупные независимые страны-экспортеры: строптивый Иран или Венесуэлу, а может даже Россию.

Как главный потребитель нефти — 28% всех мировой добычи идет в США — Америка всегда влияла на мировую конъектуру цен. В случае высокой цены нефтяные компании США все равно остаются в плюсе, в прибыли остается и власть, получая в казну огромные налоговые поступления.

Нодари Симония, директор Института мировой экономики и международных отношений, академик РАН: «В этом году несколько делегаций Саудовской Аравии и Кувейта — это все благожелательные страны для США — ездили в Америку и уговаривали, встречались с законодателями, уговаривали сесть за стол переговоров и договориться о разумной цене. Америка даже не среагировала. Не то чтобы она там аргументы выдвигала против или отвергала. Ничего подобного, они просто молча выслушивали и игнорировали».

На подходящей к концу президентской гонке в Штатах нефть стала еще одним инструментом предвыборной борьбы. Республиканцы ратовали за отмену моратория на разработки собственных шельфов, демократы в Конгрессе этого им не позволили. При самом большом потреблении нефти в мире Америка не спешит тратить свое национальное достояние.

«Теория консервации», принятая в Штатах после Второй мировой войны, действует до сих пор, ведь, как выразился один из министров в правительства президента Рузвельта, «американская корона, символ могущества нефтяной империи мира, не должна съехать набок».