Этот документ не должен был попасть к журналистам. Но трагедия с немецким А320 заставила авиационные службы снять секретность. Предполетная анкета-тест — именно такую два месяца назад на основе ответов молодого пилота Андреаса Лубица заполняли врачи авиационной немецкой комиссии.
Для второго пилота международного подразделения Germanwings это было последнее испытание. Но он, как ни странно, уже имея серьезные проблемы с психикой и принимая сильнодействующие психотропные препараты, справился с ним на «отлично».
Торстен Бендер, врач отделения медицинской экспертизы пилотов гражданской авиации: «Пилот сам указывает в этом формуляре, какие у него прежде были проблемы со здоровьем. Его спрашивают и о психических заболеваниях. Здесь есть отдельный вопрос о попытках совершения суицида и о наркотиках, алкоголизме. Если пилот ставит тут крестик, то либо за него берутся медицинские учреждения, либо, сохраняя по его просьбе анонимность, мы выносим решение — к полету не пригоден».
Несколько листов, 200 вопросов. Отвечает на них сам пилот. Но опытных немецких медиков, да еще когда речь идет об авиационной безопасности, точно не проведешь, а вот Лубиц смог.
Тесты — международные: и в России, и в Германии, и в других странах — одинаковы. Лишь слегка изменены формулировки. Есть вопросы прямые, соврать на которые несложно: например, были у вас нервные срывы? Есть — косвенные: врач спрашивает пилота про цвета, про любимую музыку. Непосвященному кажется, что все это не имеет никакого отношения ни к психологии, ни к полетам, но вопросов много, они разные, собраны в систему. И на основе ответов профессор выносит вердикт: годен или нет. В личном деле Лубица — только зеленые отметки. Хотя, как оказалось, отклонения в его психике выявили еще в
Последние полтора года втайне от руководства Лубиц посещал частного психиатра в Дюссельдорфе. За это время он успешно прошел как минимум шесть медкомиссий и продолжал летать. Понятно, что курс терапии проходил анонимно. В Германии врачебная тайна превыше всего. Но в данном случае, уверены российские специалисты, доктор обязан был сделать исключение.
Тревога, волнение, беспокойство — все это должен был заметить и командир Андреаса. Но ни по пути в Барселону (а это два часа лету плюс подготовка на земле еще примерно столько же), ни во время их последнего взлета экипаж ничего не заметил. И еще один вопрос, который мучает психиатров: зачем было затягивать начало конца, медленно снижая самолет в горы? Человек в помешательстве привел бы лайнер в неуправляемое пике — так и быстрее, и передумать уже не получится.
