Санкт-Петербург превратился в театральную Мекку

Санкт-Петербург в эти дни превратился в театральную Мекку. Северная столица принимает фестиваль «Балтийский дом».

Форум, который отмечает 20-летний юбилей, собрал самые яркие имена и постановки со всей Европы. Среди них спектакль Московского театра юного зрителя «Медея». Чтобы рассказать эту драму, Каме Гинкасу понадобились три абсолютно разных автора.

Как убедился корреспондент НТВ Павел Рыжков, со времени появления древнего мифа человеческие отношения не претерпели изменений.

Для того чтобы рассказать сценическим языком миф о Медее, Гинкасу потребовалось сразу три автора: древний римлянин Сенека, классик французской драматургии Жан Ануй и даже Иосиф Бродский. В постановке использовано стихотворение «Портрет трагедии» 91-го года. В сценографии тоже соединили античность с элементами коммуналки.

Кама Гинкас, несмотря на нехватку времени, лично поправляет бутылки, стоящие на авансцене. Так режиссер, уделяя внимание даже незначительным деталям, вместе с актерами обживает незнакомую площадку — подмостки нового здания Молодежного театра. Московские ТЮЗовцы, несмотря на сложности, не хотели отказываться от зрелищных приемов, которые не просто развлекают зрителя, а связаны с определенным режиссерским видением.

Кама Гинкас, режиссер-постановщик: «Есть спектакли, которые технически приспособлены к конкретной сцене. И в другой сцене им работается трудно. И здесь есть ряд технических вещей, которые не просто предложить. Здесь есть вода, есть целый бассейн, есть полеты».

Вода у Гинкаса — это метафора, нерешенные семейные проблемы и наступление моря. Медея пришла из Колхиды. А еще вода — это безжалостно текущее для героини время. Екатерине Карпушиной нужно было соединить в образе Медеи два абсолютно разных видения Сенеки и Аноя, поэтому актриса постоянно меняет свое внутреннее состояние.

Детали оформления спектакля отсылают к первоисточнику — Еврипиду. Медея Сенеки явно читала «Медею» древнегреческого трагика. Она выдает себя фразой «Я ею стану» или вовсе сбивает ритм повествования.

То ли сам Ясулович, то ли все-таки Креонт, но актер на сцене после таких слов падает в обморок в воду. Публика уже жадно ловит все, что происходит на сцене. Гинкас не сводит высокую трагедию к простой бытовой драме. Он ищет особые пути для своих героев.

Кама Гинкас, режиссер-постановщик: «Я не женщина, я не Медея, я никогда не убивал детей и вообще, так сказать, я совсем другой человек. Но понять, почувствовать, что движет, в частности Медеей, женщиной, человеком, т. е. все равно мною — мне это очень интересно».

Гинкас показывает современную, готовую на всю женщину через призму древнегреческого мифа, и получился очень мужской взгляд на эмоции, поступки слабой половины человечества. Если верить постановке, человеческие отношения нисколько не изменились со времен создания театрального мифа о Медее, когда Еврипид обвинил свою героиню в убийстве собственных детей.