Великий Гога, служивший и не прислуживавший

Прошло 20 лет со дня смерти Георгия Товстоногова. С его приходом в 1956 году в Большой драматический театр имени Горького началась новая эпоха. До самой смерти в течение 33 лет он создавал свой театр. Великий Гога, как называли его близкие, руководствовался формулой «театр — это добровольная диктатура».

Мастер мудро ставил несколько угодных власти спектаклей ради одного шедевра, Товстоногов создал такие постановки, как «История лошади», «Генрих IV», «Три мешка сорной пшеницы».

С учениками и теми, кто лично знал выдающегося режиссера, встретился корреспондент НТВ Павел Рыжков.

Фотография мастера висит в кабинете Темура Чхеидзе. Товстоногов в клубах дыма — очень точное наблюдение. Он действительно много курил, и американские врачи в 1986 его предостерегали: «Вам осталось жить полтора года, если не бросите». Не бросил.

Состояние здоровья не позволило режиссеру поставить «Коварство и любовь» Шиллера, а он очень хотел. И Георгий Товстоногов пригласил из Тбилиси Чхеидзе. Тогда БДТ для нового режиссера был и престижен, и непостижим.

Темур Чхеидзе, народный артист России, художественный руководитель БДТ им. Г. А. Товстоногова: «Это, правда, была выдающаяся личность. Режиссура режиссурой, спектакли спектаклями. Но он построил театр. Такая творческая глыба. Внутри это все было фантастически выстроено по кирпичикам».

Но глыбу все время испытывали на прочность. «Генрих IV» вызвал истерический визг Фурцевой. «Историю лошади» запрещали показывать, пока шел XXV съезд КПСС. «Римскую комедию» запретили вообще. Спектакль о поэте, выступившем против власть предержащих, посчитали антисоветским.

По поводу постановки «Три мешка сорной пшеницы» первый секретарь обкома Романов сказал: «Цените, Георгий Александрович, что я у Вас на „Мешках“ не был. Приду, и спектакль придется закрыть».

Рудольф Фурманов, народный артист России: «Он был вынужден ставить к юбилейным датам спектакли „Протокол одного заседания“, „Правда и ничего, кроме правды“ и „Перечитывая заново“. Все это ради того, чтобы поставить тот спектакль, который считает сегодня нужным и необходимым».

Здоровья режиссеру не прибавили и нападки на театр уже в конце 80-х.

Светлана Крючкова, народная артистка России: «Люди злобны. Критики в особенности, особенно петербургские критики. Они никогда не скажут, что-нибудь, что задело бы, не дай Бог, власть и отразилось на их карьере. Нет. Они все служат. Товстоногов никогда не служил. Никогда».

В кабинете великого режиссера все оставлено так, как было при его жизни. Но хранитель этого мемориального музея Ирина Шимбаревич говорит, что невозможно не пополнять его новыми экспонатами и фотографиями.

Ирина Шимбаревич, театровед, помощник Г. А. Товстоногова: «Одна из фотографий висела у руководителя московского ТЮЗа Генриетты Яновской, которая является ученицей Георгия Александровича Товстоногова. БДТ и этому кабинету снимок привезли и подарили».

Георгий Александрович выпустил несколько режиссерских курсов. Но последний, где учился Влад Фурман, он не успел довести. Впрочем, эти три года занятий забыть невозможно.

Влад Фурман, режиссер: «Он приходил один раз в неделю по понедельникам и читал лекцию. Я пропустил всего одну лекцию о жанре. И когда у меня что-то не получается, я понимаю, что не был тогда на лекции. Я это пропустил».

Влад Фурман говорит: не то что лекцию, нужно было ловить каждое слово мастера, который создал театр высочайшей культуры общечеловеческих ценностей. А самому пришлось всю жизнь противостоять системе, подавлявшей личности.

В театре говорят, что Товстоногов успел попрощаться с коллегами. В этот день в зале было много представителей театральной общественности. В БДТ главного режиссера не видели целый месяц.

Но он пришел на сдачу спектакля «Визит старой дамы». Просмотрел всю генеральную репетицию из директорской ложи. После худсовета он вышел из театра и, несмотря на плохое самочувствие, сел за руль своего «мерседеса».

На всякий случай за ним поехала машина от театра. Говорят, Товстоногов как гениальный режиссер словно поставил свою смерть. Он никого не задел, подъехал к светофору на Марсовом поле и остановился на красный свет. Когда загорелся зеленый, Георгия Александровича уже не было в живых. Машина осталась стоять на месте.

Редкая видеопленка — свидетельство того, как прощались с Товстоноговым. Людей было так же много, как желающих попасть на его спектакли.