Праздновать ли: ветераны и историки предлагают не отмечать, а поминать жертв ленинградской блокады

Депутаты петербургского ЗакСа предлагают в этом году сделать 27 января выходным. Накануне эту инициативу обсудили на заседании парламента. Несмотря на то, что в федеральном календаре 70-летие полного освобождения Ленинграда от фашистской блокады является рабочим днем, парламентарии рекомендовали работодателям сделать его выходным. Иначе не все смогут увидеть масштабного празднования.

Но именно масштаб и яркие нововведения вызвали бурное обсуждение горожан. Стоит ли кардинально менять устоявшиеся традиции, а если да, то кто должен давать этому морально-этическую оценку? Вопросами задавался корреспондент НТВ Алексей Кобылков.

Сейчас по обочинам припаркованы современные автомобили, а через пару дней Итальянскую улицу займут блокадный троллейбус, трамвай и пожарная машина того военного времени. Еще здесь собирались поставить полевые кухни и кормить всех кашей. Но от этой идеи, кажется, все-таки отказались. То есть в комитете по культуре, вроде, как признали, что несколько переусердствовали с готовностью праздновать, но, с другой стороны, уверены, что, в целом, все сделали правильно.

Понятно, что еще ничего не произошло и можно только гадать, как все будет выглядеть. Но в документах давно написано: «Исторические реконструкции, передающие атмосферу жизни блокадного Ленинграда, с вовлечением жителей и гостей в действие, организация экскурсий, работа актеров в зоне праздничного пространства».

Василий Панкратов, глава Комитета по культуре Санкт-Петербурга: «Как только возник разговор о реконструкции, сразу стали говорить о том, что там собираются блокадных детей на санках возить, электричество отключать, раздавать недопекшийся хлеб и так далее. Никто этого делать не собирался, но это, действительно, неправильно. Никаких санок».

Василий Панкратов говорит, что сам с трепетом относится ко всему, что связано с блокадой и поэтому не стал проводить реконструкцию смелее. Но и того, что есть, хватило для споров.

Лев Лурье, историк, публицист: «Если реконструируют Полтавскую битву или даже прорыв блокады Ленинграда, или окончательное освобождение, то есть Красносельско-Ропшинскую операцию, то я только „за“. Но когда реконструируют самое страшное событие или одно из самых страшных в истории человечества — гибель миллиона людей — посредством раздачи каши из полевых кухонь, трамваев и троллейбусов, которые не ходили, и противотанковых ежей, которых никогда не было, ну да, это вызывает омерзение».

Историк Лев Лурье — один из критиков предстоящего празднования. Наряду с публицистом Даниилом Коцюбинским и депутатом Борисом Вишневским, которые считают, что это все равно что воссоздавать атмосферу Освенцима. Для погружения вполне достаточно посмотреть фотографии. Корреспондент НТВ Мария Сапожникова побывала на одной из выставок, посвященных блокаде.

Когда Андрей Харшак познакомился со своей будущей женой на экзаменах в институт, он не знал, что ее дедушка и его папа были близкими друзьями еще до войны. Поэтому два домашних блокадных архива теперь логично сплелись в один. Фронтовые рисунки Александра Харшака дополняют агитационные блокадные плакаты под редакцией Петра Корнилова.

По программкам на концерты в 42-м или приглашения на научные лекции можно восстановить цепочку событий, которыми жили внутри блокадного кольца. Как встретили новый 1942 год в самую тяжелую голодную зиму в ленинградском союзе художников для одних легенда, но для хранителей такого домашнего архива — несомненный факт, рассказанный из первых уст.

Андрей Харшак, почетный академик Российской академии художеств: «Они нарисовали все яства, всю еду, закуску, выпивку. И за этим столом сидели и встречали Новый год».

Личный взгляд фронтового художника, перенесенный на холст, смотрится особенно достоверно. Картины дополняют пожелтевшие страницы газет. Из них выделяется «Ленинградская правда» 28 января 1944 года, вышедшая на утро после полного освобождения города от фашистских захватчиков. Документальные экспонаты, из которых складывается блокадный быт.

Выяснить, как сами блокадники относятся к инициативе Смольного, сегодня сложно: голосования никто не проводил. Всем, однако, понятно, что, как ни реконструируй, на правду похоже не будет.

Владимир Райнес, житель блокадного Ленинграда: «Страшные были морозы, обмороженные люди, все было завешано, забито. То есть по существу — умирающий город».

У Владимира Сергеевича на войне погибли трое братьев, а сам он всю блокаду провел в городе, работая в военно-морской медицинской группе. По два-три человека они выдвигались туда, где много раненых. Часто бывали и здесь: на месте ДК Ленсовета в блокаду располагался госпиталь.

«Это вообще был другой город, — говорит он. Но рассказывать о том времени обязательно нужно, прежде всего, молодым людям». Какой видят блокаду сегодняшние школьники, можно узнать, посмотрев снятый ребятами мультфильм на тему.

Воссоздавать атмосферу блокадного города вполне можно было бы в музейном пространстве, как обычно и происходит. По крайней мере, восстановленные блокадные комнаты ни у кого не вызывали такой резко негативной реакции. Но беда в том, что в городе до сих пор нет по-настоящему большого, единого музея блокады. Когда-то, в 40-х годах, он размещался в Соляном переулке и занимал целый квартал, 40 тысяч квадратных метров, но уже в 49-м его закрыли, а, снова открыв в 89-м, под экспозицию отвели только тысячу метров.

В Смольном планы создания нового музея не оставляют, но пока есть только варианты мест, где его можно было бы построить. Когда дойдет до дела, тоже возникнут споры, уверен глава комитета по культуре.

Василий Панкратов, глава Комитета по культуре Санкт-Петербурга: «Это вполне нормальное явление. Везде во всем мире, когда строились музеи войны, всегда были страшные скандалы с ветеранами войны, которые не хотели, чтобы те чувства, которые они испытывали, воссоздавались на тех аттракционах, тренажерах».

Пока, впрочем, речь идет все же не о музее. И если чиновники рассматривают проект «Улицы жизни» на Итальянской просто как большую экспозицию под открытым небом, то критикам кажется, что дата для подобных экспериментов выбрана неудачно.

Лев Лурье, историк, публицист: «Не надо праздновать юбилей Стрелецкой казни и отрубать кому-то головы, понимаете? Не надо показывать в Норильске и Воркуте, как трудились на шахте и на строительстве комбинатов. Это невозможно. От этого не будет никакого катарсиса, здесь нет никакого праздника, а мы празднуем».

Есть праздник освобождения города, но его, по мнению Лурье, стоило бы отмечать по-другому: поставить памятник на Синявинских высотах, совершить Благовест во всех церквях или, например, зажечь миллион свечей на Дворцовой площади, помянув миллион погибших. Дворцовую, кстати, задействуют и сейчас: там на выходных обещают флешмоб, песни и пляски.