Депутаты Бундестага воюют между собой из-за неонацистов

Подать в Конституционный суд иск против Национальной партии Германии — НПД — решились после долгих лет переговоров, завершившихся голосованием на министерской конференции в Ростоке.

Нерешительность силовиков легко понять, вспомнив события 9-летней давности. Тогда НПД тоже пытались запретить, но дело проиграли. В итоге МВД и поддержавший его Бундестаг имели бледный вид, а неонацисты заработали себе очки и даже получили места в региональных парламентах. Корреспондент НТВ Константин Гольденцвайг передает с места событий.

Школьники Дрездена на экскурсии в местном парламенте изучают, что такое германская демократия. Ответа нагляднее не сыскать: в депутатских креслах напротив заседают на деньги немецких налогоплательщиков убежденные арийцы — это фракция Национал-демократической партии Германии — НПД, получающая из бюджета 1,5 миллиона евро в год. Вот какие взгляды у ее лидера…

Хольгер Апфель, лидер Национал-демократической партии Германии: «В Германии 16 миллионов выходцев из других стран. Получается, каждый пятый мигрант. Для нас очевидно, что эта лодка полна, и плыть вперед к великой Германии с такими гребцами невозможно. Мы изыщем легальные средства, чтобы вышвырнуть их на родину».

Риторика на самой грани уголовного кодекса. Полиции не зацепиться, зато цепляют избирателя. Вот белокурую красавицу с нордической внешностью согревают лучи немецкого солнца. Но вот тучи сгущаются, и на небе встает исламский полумесяц, а в колосьях пшеницы хищные волки. Этот предвыборный ролик в 2004-м помог неонацистам прорваться во власть. Сначала в ландтаг Саксонии, затем Мекленбурге — Передней Померании, а вскоре, верят ультраправые, в парламенты других немецких земель.

Сабина Фридель, эксперт в области правового экстремизма, Социал-демократическая партия Германии: «Многие годы эту проблему просто не воспринимали всерьез. Неонацистская партия, нет у нас такой».

Но вдруг обнаруживается, что есть. И, что ни месяц, шокирующие детали. Сначала выясняется, что спецслужбы Германии прозевали целую серию убийств на этнической почве, совершенных членами банды «Национал-социалистическое подполье». Затем, что пособниками убийц выступали информаторы, нанятые спецслужбами. И, наконец, что связи с бандой были у неонацистской партии. Череда скандалов убеждает немцев в бессилии государства, поднимая очевидный вопрос: не пора ли остановить ультраправых?

Ханк-Петер Фридрих, министр внутренних дел Германии: «НПД — это чрезвычайно опасная, антиконституционная партия, и потому она должна быть запрещена как можно быстрее».

С момента этого заявления главы немецкого МВД прошли месяцы, но споры в бундестаге, запрещать или нет, не стихают. Единства нет и внутри самих фракций, ведь даже красно-коричневую партию по конституции ФРГ запретить можно, лишь если она угрожает свободному демократическому строю — определение весьма расплывчатое. Чем и пользуются неонацисты.

Предыдущая попытка запрета НПД в 2003-м уже обернулась провалом. Конституционный суд усомнился в достоверности собранного на партию компромата, ведь касался он в том числе внедренных в нее агентов спецслужб. Чтобы избежать фиаско на сей раз, земельные министерства внутренних дел собрали гигантский доклад со свежими доказательствами преступности НПД. Теперь, казалось бы, ход за парламентом страны, который должен обратиться в суд с требованием о запрете. Но чем ближе выборы в Бундестаг, тем меньше желающих вновь рисковать.

Штефан Рупперт, депутат Бундестага, Свободная демократическая партия Германии: «Их выбирал народ, они представлены в парламентах. Так не разумнее ли, чем расковыривать партию, взглянуть на ее избирателей? Узнать от них, от чего же им не нравятся другие политики?»

Сама партия бурным спорам о своей судьбе, независимо от их исхода, только рада. Никогда за последние годы немецких неонацистов не окружали таким вниманием. И даже если теперь им придется уйти в подполье, образ жертв антинародного режима привлечет к НПД еще тысячи сочувствующих. Исторический опыт имеется.

Член НПД: «Конечно, в Третьем рейхе не все вышло идеально, но ведь это была лишь первая попытка построить национал-социализм».