«Могила Буратино» и «треугольник смерти»: петербургских туристов провели мистическим маршрутом

Петербург теперь можно назвать еще и мистической столицей России. Все большим спросом пользуются экскурсии, которые самого скептически настроенного человека сделают суеверным. Город на Неве, как выяснилось, обладает поистине волшебной силой: он может помочь выйти замуж, а может напугать «треугольником смерти».

Корреспондент НТВ Юлия Олещенко знает, где нужно загадывать желания.

Редкий гид, проходя под Иоанновским мостом, не указывает на ушастого тезку Заячьего острова. Редкий гость Северной столицы не бросает бронзовому животному монетку. И только один человек в толпе туристов знал, почему сорить мелочью тут не стоит.

Константин Англинов, зав. кафедрой туризма и гостеприимства Санкт-Петербургского института гостеприимства: «Здесь люди бросают монеты, убежденные в том, что они сюда либо приедут, либо их грехи растворятся в воде. На самом деле, в пресной воде грехи не растворяются».

Константин Англинов в прошлом подводник, а в настоящем историк, исследует Петербург, опираясь на очевидное и невероятное. Например, своим студенткам советует забрасывать монетки в нескольких метрах от зайчика. Говорит, счастливое замужество гарантировано. Где присказка о пещере русалок, там и до сказки про могилу Буратино недалеко.

Константин Англинов, зав. кафедрой туризма и гостеприимства Санкт-Петербургского института гостеприимства: «Пётр I пахал здесь как папа Карло, а его по уши деревянный сын Алексей, который вылез из бурой тины (так расшифровывается Москва-река). И в результате он оказался похороненным не в соборе, а под колокольней, которая стала носом Буратино».

Поводив носом по надписи над входом в Петропавловку, доцент Англинов неожиданно делает зловещее открытие.

Константин Англинов, зав. кафедрой туризма и гостеприимства Санкт-Петербургского института гостеприимства: «Эти ворота очень странные, потому что здесь помимо даты стоит еще и слово года, а после него — точка. А точка — это начало конца».

Тем, кто предпочитает, прежде чем умереть, увидеть Париж, Англинов советует сэкономить. И берегам Сены предпочесть берега Невы. Главный символ столицы Франции тут тоже имеется.

Константин Англинов, зав. кафедрой туризма и гостеприимства Санкт-Петербургского института гостеприимства: «В 1890 году в Петербурге был объявлен конкурс (спустя два года после возведения Эйфелевой башни), который выиграла, как известно, фирма Эйфеля по заказу Александр III. И в результате у нас появился мост Александра III, называемый Троицким. На самом деле, это петербургская Эйфелева башня».

Наша горизонтальная башня, кстати, длиннее парижской на 257 метров. Если верить Англинову, у нас вообще много самого-самого.

Дворцовая площадь — самые большие в мире солнечные часы. Роль гномоса выполняет Александровская колонна. Константин Англинов уверен: ее не случайно сделали высотой 47,5 метров.

В самую светлую петербургскую ночь — 22 июня — солнце опускается за горизонт на семь градусов. И тень от колонны исчезает аккурат перед аркой Генштаба, чтоб появиться уже после, чтобы не дай бог не упасть на символ Победы — колесницу Ники. О настоящей главной площади города мы беседуем по другую сторону Дворцового моста. Но речь не об открыточной Стрелке.

Константин Англинов, зав. кафедрой туризма и гостеприимства Санкт-Петербургского института гостеприимства: «На самом деле, извините, это задворки Васильевского острова. Потому что эти два фонаря в виде Ростральных колонн подсвечивают задний двор Васильевского острова».

Нептун на Бирже Тома де Томона смотрит на восток, хотя океан находится на западе. Англинов разгадал ребус, выяснив, где находилась центральная площадь петровского Петербурга. Оказалось, там, куда смотрит Амфитрита и где сейчас красуется НИИ акушерства и гинекологии Отта. Пуп Петербурга во всех смыслах этого слова.

Предупреждение не собираться здесь прозвучало уже на Марсовом поле. Особой энергетикой, по мнению краеведа, оно обязано архитектору Льву Рудневу.

Константин Англинов, зав. кафедрой туризма и гостеприимства Санкт-Петербургского института гостеприимства: «Руднев, по одной из легенд, был приверженцем веры майя и поэтому сделал некрополь в форме четырех выходов. Но у каждого выхода вынесены по два камня. В результате получается 12 выходов. И если смотреть на некрополь сверху, то это, как пирамида майя.

Вечный огонь — ни что иное как одна из вершин „треугольника смерти“». Две другие — Михайловский замок и Спас на крови. Англинов уверен: подобная геометрия сродни зашифрованным посланиям. И настоящий петербуржец готов потратить хоть 300 лет на трудности перевода.