В окрестностях Угледара работает фронтовая лаборатория по ремонту и сборке БПЛА

В заснеженном лесу укрытые в капонирах танки с воздуха не заметны. На позициях на Южно-Донецком направлении они всегда должны быть наготове. Поступает команда, Т-72 выезжают, словно из-под земли. Противник в окрестностях Угледара окопался основательно, задача танкистов — выбить огневые точки, чтобы пехота могла двигаться дальше.

Командира танкового взвода с позывным Банхар (по-бурятски — волкодав) стрелять научил отец еще в шесть лет. В родной Бурятии таких потомственных охотников много, но тут вместо винтовки калибр куда внушительнее.

Позывной Банхар, командир танкового взвода: «Враг сидит давно, окапывался долго, с прошлого года, и все равно выносим его потихоньку».

Интернациональный русско-бурятский экипаж, бойцы с полуслова понимают друг друга. В зимних условиях все как на ладони, хорошо видно и противника, и их самих.

Позывной Богомол, наводчик-оператор танка Т-72: «Зима наступила, снег упал, видно где кто едет. Нас тоже видно. Включаем РЭБ, чтобы нас „птички“ не засекли».

Танкистов и пехоту прикрывают с неба. Расчеты зенитно-ракетных комплексов «Бук» тоже находятся на круглосуточном дежурстве. Заместитель командира батареи — вчерашний выпускник военной академии. Он говорит, что поначалу было страшно, теперь привык.

Позывной Одиннадцатый, заместитель командира батареи ЗРК «Бук-1М»: «Адреналин зашкаливает, руки трясутся, буря эмоций, сложно описать. И каждый пуск такое. Не могу привыкнуть к этому. Поначалу было страшно, а сейчас-то чего бояться, два года уже здесь нахожусь».

Весь экипаж молодой, но уже обстрелянный, воюют почти с начала СВО, недавно получили новое вооружение — модернизированные ракеты, успешно сбивающие натовские крылатые.

Позывной Одиннадцатый, заместитель командира батареи ЗРК «Бук-1М»: «„Сейчас поставляют более совершенные ракеты, что позволяет нам поражать более приоритетные цели, такие, как ATACMS“. Больше дальность, больше скорость, выше точность, по всем параметрам она лучше».

Здесь говорят, что противник отступает, все чаще отвечая не артиллерией, а атаками беспилотников. В ответ на украинские дроны-камикадзе здесь наращивают собственное производство. Во фронтовой лаборатории ремонтируют поломанные коптеры и собирают новые, детали печатают на 3D-принтере. Техника работает безостановочно. «Птиц» собирают и снаряжают: крепят подвесы, взрывчатку и камеры, по которым ориентируются операторы беспилотников.

Позывной Кнут, командир взвода: «Установлена дополнительная камера под сброс, чтобы оператор видел, куда он сбрасывает и на что он сбрасывает. Есть боеприпас с кумулятивным зарядом».

«Птиц» противника, которых удается перехватить, здесь же перепрошивают. Это отдельная наука. Внутри очень часто устанавливают снаряды-ловушки.

Позывной Кнут, командир взвода: «С ними работать маленько опаснее, надо осматривать, может быть сюрприз. Любое подключение осматривает сапер, подготовленный человек, который знает, куда смотреть и что смотреть, даже бывает в винте. Убить не убьет, но покалечит точно».

После проверки боевых «птиц» отправляют на передовую. В условиях современных боевых действий они оказались оружием не менее грозным, чем танки и артиллерия.