В подмосковном Подольске живет ветеран Мария Михайловна Рохлина. Она была трижды ранена, пережила контузию, едва не замерзла насмерть. В этом году ей исполнится 100 лет. Своими глазами героиня видела, как горела Волга во время бомбежки Сталинграда, как друг на друга шли советские и фашистские танки на Курской дуге.
Мария Михайловна Рохлина, ветеран Великой Отечественной войны: «Я, Рохлина Мария Михайловна, в девичестве Коваль. Родилась 28 сентября 1924 года на Украине. О начале войны мы узнали в школе. Я была в
На третий или четвертый день пришла телефонограмма нам явиться на станцию Софиевка под Киев, но мы не доехали немного до Софиевки. Там была страшнейшая бомбежка. Стоял эшелон с танками. И вот с
Во время переправы на плотах в плот попала бомба. Я была контужена. Но я держалась. Обнимала столбик. И столбик не дал мне утонуть. Меня выловили, отправили в госпиталь в Дубовку.
В госпитале лежало нас всего две девчонки. Она пригласила: „Поехали в Сталинград?“ Это было 23 августа рано утром. Купили ситро по бутылке и булочки, сели на скамеечку. Но мы почувствовали
Когда закончилась бомбежка, мы побежали на берег Волги. Волга текла и горела. Мы
В
На
— Ребята, я вам могу
— Можешь. В Сталинграде была?
— Была.
— А замерзала?
Здесь мне стало не по себе.
— Да, замерзала.
— А кто спасал, знаешь?
— Нет, не знаю.
— К нам в подвал занесли девочку, завернутую в полушубок. И мы тебя растирали спиртом и плакали горючими слезами.
— Неужели было так жалко?
— Жалко. Спирт жалко было!
Три раза я была ранена, два раза я очень тяжело контужена и один раз замерзала насмерть. И меня комиссовали. А куда я пойду? Отец у меня на фронте. Куда мама эвакуировалась с двумя детьми, я не знаю. И ушла из госпиталя, ушла.
И вдруг от одной маршевой роты отделяется человек, бежит в нашу сторону и кричит: „Маша! Коваль“. Это был командир роты автоматчиков в танковой бригаде, с которой дошли до Сталинграда.
— Чего? Сбежала?
— Сбежала.
— Пошли с нами.
— Пошли.
И мы пошли на бои под Прохоровку на Курскую битву. И я видела, как мечется один из танков и утюжит наши окопы. Почти все погибли. Командир взвода Павел Шпетный был тяжело ранен и ценой своей жизни он взорвал этот танк. Место это теперь уже пожизненно называется полем Шпетного.
А у нас еще с вами два года войны…
Это было на Баумштрассе в Германии. Вдоль этой дороги было несколько землянок вырыто в земле. В этой землянке ни капли воды, ни капли еды, 18 человек тяжелораненых.
И вдруг начал греметь бой. Мы услышали, как немцы ходят вокруг нашей землянки, как гремят котелками. У меня была
После в землянку зашел офицер и начал целовать мне руки. Грязные, все в крови, в земле. А я задыхалась от плача, я плакала, я так ревела жутко, меня всю колотило от страха. И вдруг он мне предлагает: „Выходи за меня замуж“. Я его знала. Старший лейтенант Рохлин, командир батареи
Майор заглядывает:
— Что за рев? Что такое случилось?
— Старший лейтенант мне сделал предложение выйти за него замуж.
— Так чего же ты ревешь на него? Пиши рапорт!
И 5 февраля 1945 года был приказ по полку — считать их мужем и женой.
Мы прожили с мужем 48 лет. У меня две дочери. Муж очень оберегал меня. Он нашел самые нужные слова в то время, он сказал, что он никогда никому не позволит больше меня обидеть.
Я живу потому, что я, кажется, осталась последней из тех, кто принимал клятву в Сталинграде. Я ее проживаю и за тех ребят, которых похоронила за длинные годы войны. Война во мне живет. Война не отпускает меня, поймите это, ребята. Кто еще скажет о тех ребятах, которые лежат на Мамаевом кургане?
Мое поколение, поколение