В Петербурге показали космическую версию балета «Приказ короля»

Современное воплощение балета «Приказ короля» — яркий пример того, как по рецептам гениального Мариуса Петипа сделать принципиально новое. По сюжету есть и сказочная история, и сон главных героев, и космические корабли, которые в XXI веке просто обязаны бороздить просторы балетного театра.

Для нового спектакля сочинили либретто, музыку и, конечно, хореографию. Теперь это какой-то космический «Приказ короля». Во всяком случае, марш Людовика XIV в царском головном уборе фараонов Древнего Египта под красным небом, где висит искусственный спутник земли, фантастичен.

Богдан Королёк, помощник художественного руководителя театра «Урал Опера Балет», соавтор либретто: «Поставить балет так, как это делалось в XIX веке, невозможно. Хореограф современный и тела танцовщиков современные. Дальше встает вопрос, какой ярлык к этому приклеить? Конечно, классическая основа, пуантный танец, арабеск и выворотные позиции жете — только стартовая площадка для какого-то космического полета».

Королевский двор — это всегда маскарад. А у короля-солнца — тем более. Уход от реальности и создание нового Золотого века искусства на фестивале продолжили выставкой, которую считают постановкой в четырех актах с участием партнеров от Эрмитажа до Бахрушинского музея. В залах можно увидеть незнакомца в черном одеянии из мистического спектакля Мейерхольда «Маскарад», который завершил Серебряный век. Исследование через русский театр получило название «Любовь к трём апельсинам. От Венеции Казановы до Петербурга Дягилева».

Спектакля не получилось, но возникла студия, которая объединила вокруг себя немало людей, интересовавшихся самой идеей театра дель арте с его возможностью импровизации. В одном из журналов, который назывался так же, как и сказка Гоцци, была опубликована режиссерская разработка.

Можно сказать, что это еще и любовь к венецианскому искусству, названному по аналогии с классификацией возрождения — сеттеченто — 1700-е. И вот их отблеск на карнавальных масках уже Северной Венеции можно увидеть на разных персонажах выставки: художниках, литераторах и даже под лапой собаки, той самой бродячей. Конечно, невозможно обойтись и без главной коломбины серебряного века — актрисы Глебовой-Судейкиной. Ее собственноручно сшитый костюм крутится на механизме в стиле стимпанк.

Кто сказал, что маскарад закончен? Спектакль к открытию выставки в Шереметьевском дворце «Пристанище» Антона Адасинского и его Derevo Laboratorium доказывают — импровизация как особая форма высказываний продолжается.

Павел Рыжков