В Манеже Малого Эрмитажа открывается одна из главных выставок года: «Рождение современного искусства: выбор Сергея Щукина». В экспозиции Матисс, Пикассо, знаменитый «Иконостас» Гогена, шедевры Ван Гога, Моне, Писсарро. 150 картин и скульптур из собраний Эрмитажа и музея имени Пушкина представлены в оригинальной развеске — так, как они экспонировались в московском особняке Щукина на Знаменке.
Покупал Щукин много, но вдумчиво. Долго изучал то или иное явление, выбирал главную фигуру и дальше уже концентрировался только на ней. Новое слово в искусстве перед ним или нечто проходное купец определял безошибочно. У него на это было просто невероятное чутье.
Михаил Дединкин, заместитель заведующего отделом западноевропейского изобразительного искусства Государственного Эрмитажа: «В импрессионизме он выбрал Клода Моне. Из всех фовистов он выбирает лидера группы Анри Матисса. То, что Вы видите сейчас, Матисс развесил во время своего приезда в Москву. Это то, над чем он продолжал работать вплоть до Первой мировой войны».
Излучающее покой и радость творчество Матисса коллекционер особенно любил, став для художника на многие годы главным покровителем и заказчиком. Почти идеальный тандем только один раз дал серьезный сбой.
От «Танца» и «Музыки» под давлением негативных отзывов собиратель чуть было в последний момент не отказался. Правда, быстро одумался, резюмировав в адресованном Анри письме: «Будут кричать, смеяться, но Ваш путь верен!»
Ольга Леонтьева, научный сотрудник отдела западноевропейского изобразительного искусства Государственного Эрмитажа: «Сергей Иванович обладал очень сильным характером. И когда он не мог понять
Впоследствии появилась целая комната Пикассо. 40 работ всего на 25 квадратных метрах у многих вызывали шок.
А картины Гогена у коллекционера располагались вплотную друг к другу, рама к раме. У современников подобная развеска вызывала ассоциации с иконостасом. Сюжеты похожие, поэтому сложно понять, где заканчивалось одно произведение и начиналось другое. Получался интересный эффект: будто на стене огромная единая фреска.
В отличие от неспешного и степенного Ивана Морозова, не способного на слишком радикальные шаги, подвижный, решительный, нервный Щукин всегда шел
Кроме того, что произошло: революция, Гражданская война, национализация дела всей жизни, унизительное разрешение жить в комнате для прислуги, эмиграция. Картин Сергей Иванович больше не покупал. Ушел из жизни в Париже в