Сотни искалеченных судеб: как живут раненые дети Донбасса

В донецком госпитале находятся около полусотни детей с контузиями и ранениями от обстрелов. У большинства — минно-взрывные травмы. Артёму 15 лет. Тот момент, когда погибли его друзья, он помнит посекундно. Он и сам едва остался жив, когда в футбольную коробку прилетела украинская ракета.

Артём Свергун: «Родителей не послушали просто и пошли прогуляться на поле. Прошли. Услышали звуки. Кто-то успел среагировать, кто-то не успел среагировать. Друга потерял».

Виолетте 11 лет, у нее прострелена нога. Вместе с семьей и соседями они пытались выбраться из зоны боевых действий. Пуля задела голень, когда снайперы ВСУ расстреливали колонну мирных жителей на выезде из города. На машине, которую вел ее отец, крупными буквами было написано «Дети». И этот случай не единичный. Под Киевом российские военные спасли раненую 16-летнюю девочку, чью семью тоже обстреляли националисты.

Выйти из убежища можно лишь ценой собственной жизни. И понимая это, десятки семей остаются в подвалах без воды, тепла и света, в ожидании помощи.

Путь до Таганрога беженцы называют дорогой жизни. Уже в безопасности их дети вспоминают, что пришлось пережить за последние недель под беспрерывными обстрелами.

Ульяна, 9 лет: «Дом загорелся, мы выбегали из подвала, бежали к соседям. Потом в другой подвал. Было холодно. Сначала был свет, потом отключили, сидели без света, искали фонарики. Сначала со свечками, потом с фонариками».

Помощь пострадавшим детям оказывают уже в десятках российских больниц по всей стране, действуя по принципу основателя военно-полевой хирургии профессора Пирогова, когда сначала с пациентами работают врачи на месте, спасая жизни и оказывают неотложную помощь, а затем за дело берутся лучшие специалисты узкого профиля: хирурги, травматологи и психологи. Их главная задача — поставить ребенка на ноги и вернуть им ощущение детства.

Никита Гусенков