Как ускорить импортозамещение в ИТ-отрасли и мотивировать айтишников работать в РФ

В начале марта, по словам Натальи Касперской, из России действительно начали уезжать айтишники. Точно посчитать число решивших поменять место жительства не выходит, разброс от 10 до 50 тысяч.

Наталья Касперская, президент группы компаний InfoWatch: «В первые дни после начала спецоперации довольно многие компании и директора по кадрам фиксируют, что вот сотрудники уезжают».

Меры, мотивирующие остаться, вполне могут сработать. Это отсрочка от призыва, налоговые льготы и специальная ипотечная ставка для сотрудников сферы ИТ. Но и это не все.

Дмитрий Греськов, генеральный директор АО «Транссеть»: «Упрощение получения грантов. То есть упрощение самого процесса и схемы получения грантов. Это на самом деле очень серьезная мера поддержки».

Со стороны картина странная: пока одни источники говорят о массовом отъезде программистов, другие утверждают, что глобально ничего не происходит. В частности, так считают компании, что разрабатывали собственный продукт или заблаговременно выбрали путь импортозамещения.

Борис Попов, директор по развитию решений видеоконференцсвязи Vinteo: «У нас есть проблемы с подбором кадров, то есть найти с рынка человека. У нас есть открытые реки, люди набирают. О проблеме с утечкой мозгов, извините, первый раз слышу».

Это зависит от сегмента ИТ-рынка. Многие фрилансеры и компании, работающие для иностранных фирм, потеряли заказы. А маленькие студии, писавшие игры для мобильных платформ, остались без источника доходов, когда Google Play и App Store заблокировали оплату. Основной удар пришелся по центрам разработки зарубежных компаний. Google, например, начал релокацию российского офиса. И не он один.

Валентин Макаров, президент объединения производителей программного обеспечения «Руссофт»: «Epam — 7000 человек в России. Принимается решение в США или Канаде, закрывается российский офис. Deutsche Bank — больше 1000 человек. И тогда у людей физически нет рабочего места, нужно уезжать. Обычно им дается программа по релокации, желающие уезжают. И те, которые остаются здесь, есть большая программа с Минцифрой, мы проводим работу по созданию рабочих мест для них здесь».

Потому-то российские разработчики собственного ПО испытывают что-то даже похожее на ликование.

Александр Глазков, председатель совета директоров компании «Диасофт»: «Ну, вот Epam уходит, Accenture уходит, Deutsche Bank увольняет своих людей. Айтишники появились на рынке. Хорошие, сильные. У меня сейчас способность набирать фантастично взлетела на какое-то время. Это правда. Вопрос в том, что скоро этих людей разберут, наступит опять дефицит страшнейший, потому что хороших айтишников мало».

В итоге масштабная пресс-конференция российских ИТ-компаний была не столько об оттоке специалистов и даже не о мерах поддержки. Главная боль отечественного программиста состоит в том, что его мало знают и мало покупают.

Дмитрий Комиссаров, основатель, член совета директоров, директор по разработке и развитию продуктов «МойОфис»: «Нам важнее спрос, чем все остальное. То есть льготы нужны, потому что 80% это ФОТ, и от этого никуда не денешься. Нужен спрос государства, которое обеспечивало бы закупки программного обеспечения. Вот это важнее всего».

Но все же проблема утечки мозгов не выдумана и не раздута. Талантливые молодые люди еще со студенческой скамьи привлекают внимание компаний.

Арсений Зинкевич, преподаватель факультета биоинженерии и биоинформатики МГУ им. М. В. Ломоносова: «В частности, сейчас есть огромное количество научных исследований на рубеже наук, в сфере искусственного интеллекта и биологии».

А потом светлые головы получают от иностранных корпораций предложения, от которых трудно отказаться. Сейчас же рынок перераспределится: многие уехавшие не по карьерным причинам, а на эмоциях, окажутся в условиях жесткой конкуренции, в то время как российский рынок ИТ, испытывая недостаток кадров, готов принять на работу на выгодных условиях.

Наталья Касперская: «Я думаю, что те сотрудники, которые так импульсивно себя ведут, они потом быстро и вернутся обратно».

Как скоро вернутся и в каком количестве, зависит еще и от того, как будут реализованы меры поддержки, которые сейчас активно обсуждаются в высоких кабинетах.