Любителя золотых унитазов Алексея Сафонова защищает его отец глава станицы Новомарьевской Николай Сафонов. По словам Николая Александровича, глава ГИБДД Ставрополья жил скромно, лишних денег в его доме не водилось, а найденная при обысках сумма якобы не принадлежит Сафонову-младшему .
Николай Сафонов утверждает, что единственная недвижимость, которая числится за его сыном, — это недостроенный дом на участке, который он подарил Алексею еще в юности. Судя по документам,
Николай Сафонов, начальник территориального отдела станицы Новомарьевской: «Если любимая женщина построила, может, выбора нет. Я бы, конечно, такой интерьер себе не сделал. Честно, реально давит все золотишко».
«Версаль» на ставропольский лад, по самым скромным подсчетам риелторов, может стоить более 100 млн рублей. Золотые унитазы, мебель и прочая позолоченная атрибутика — еще около 50 млн рублей. Согласно выписке из Росреестра, трехэтажный коттедж был построен в 2014 году — спустя два года после назначения Алексея Сафонова начальником управления ГИБДД. Особняк действительно оформлен на сожительницу офицера —
Алёна Псел владела небольшой фирмой, которую учредили в 2013 году с уставным капиталом в 10 тысяч рублей. Компания занималась услугами по доставке питания, а также торговлей алкоголем, одеждой и обувью. За восемь лет бизнеса Алёна Псел сумела заработать на четыре квартиры и замок в золоте. Совсем недавно она приобрела несколько гектаров сельхозугодий. Также в собственности ставропольской предпринимательницы — дорогостоящие внедорожники премиальных немецких брендов. Два из них стояли во дворе, когда сыщики нагрянули с обыском.
Официально Псел и Сафонов не расписаны, хотя у пары уже двое детей, а вскоре появится и третий — предпринимательница снова беременна. Получается, что Алёна Псел работала, параллельно воспитывая детей. Именно такую версию выдвигают Сафонов и его родственники. Впрочем, фирма Алёны Псел показала нулевые обороты, проще говоря, не вела никакую деятельность. В начале лета компанию закрыли. По официальному юридическому адресу ни о фирме, ни о ее хозяйке никто не слышал.