Коллекция первого британского премьера стала основой картинного собрания Эрмитажа

Триста лет назад в Англии не существовало должности премьер-министра, тем более на удаленке, так что Роберт Уолпол в своем имении Хоутон-холл на севере страны бывал редко, жил в Лондоне, 20 лет возглавляя правительство. Замок, до которого сейчас ехать 3 часа, а в XVIII веке — 3 дня, он построил для души, для пенсии и для своих картин.

Лорд Дэвид Чамли, владелец Хоутон-холла: «Уолпол избегал войн в Европе, и при нем Англия не была финансово измотана военными кампаниями. У него была большая власть и особые отношения с обоими монархами, Георгом I и Георгом II, которые принимали его ежедневно».

Лорд Чамли унаследовал замок и, в отличие от Уолпола, живет в нем с семьей смолоду, содержит на собственные деньги при параде дом, библиотеку, Лаокоона с сыновьями и гадами, угодья в 7 гектаров. Музейные залы Хоутон-Холла летом открыты для посетителей как образец палладианского стиля. Хотя самое главное, что могло здесь быть, находится за 3 тысячи километров.

Лорд Дэвид Чамли: «Перед тем как картины отправили в Россию, в Хоутон-холл вызвали художников, которые в течение года составляли копии всех произведений и выпустили на память каталог».

Уолпол, которого сравнивают с соратником Петра I Меншиковым и по влиянию, и по размаху деятельности, собрал великолепную коллекцию живописи, в том числе, Рубенса, Ван Дейка, Рембрандта. Он умер, оставив долг в 40 тысяч фунтов. Внук Уолпола Джордж, любитель женщин, карт и лошадей, усугубил убыток. Перед ним встал выбор: продать имение или коллекцию? Екатерина II в это время как раз присматривала картины для своего Эрмитажа.

Лорд Дэвид Чамли: «Имели значения политические соображения. Для британского правительства того времени было очень важно сохранять хорошие отношения с Россией. Эта была одна из причин, по которой сделку, несмотря на сопротивление парламента, все же разрешили».

Деньги из России передал русский посланник Мусин-Пушкин с комментарием, что коллекция «достойна принадлежать самому великому из государей». 204 картины от Уолпола, вслед за французским собранием Кроза, положили основу собрания Эрмитажа. Британский парламент осуждал передачу Екатерине картин, но денег на выкуп не дал.

Михаил Пиотровский, директор Эрмитажа: «Было столько негодования, что, когда утонул корабль с похожим названием, в Англии была радость, английские газеты ликовали: ура, утонула вся коллекция, не достанется Екатерине, не достанется русским!»

Екатерина II в качестве компенсации прислала свой портрет, чтобы обитатели замка утешились, повесив его на оголенные стены. Портрет и ныне там.

Екатерина II заплатила много. Так она спасла английских аристократов от разорения, спасла коллекцию от поштучной распродажи и от огня (вскоре после сделки в Хоутон-холле вспыхнул пожар), а также спасла всю Англию от повторных крупных ошибок искусствоведения. Покричав в парламенте от запоздалой злости на щедрую руку Петербурга, здесь взялись, наконец, за создание своей собственной Национальной галереи.

Но Национальную галерею Англии создали лишь через 50 лет. В 2013 году картины Уолпола из собрания Эрмитажа были привезены на выставку не в Лондон, а в Хоутон-холл. На одно лето они вернулись туда, где их не сумели удержать.

Михаил Пиотровский: «Собрание встретили все высшие люди лондонского общества, никогда не было никаких разговоров о реституции, было только о том, какая это хорошая коллекция, как это интересно, что это на время вернулось домой. Ценился жест Эрмитажа, что мы продемонстрировали доверие».

Екатерина II говорила: скорее кошка выпустит мышку, чем я откажусь от коллекции Уолпола. Для Англии XVIII продажа была крупнейшей потерей, для России — важным приобретением. Так вышло, что Роберт Уолпол, всю жизнь, используя свои связи и влияние, собирал эти картины не для себя и не для Англии, а для Эрмитажа, России, и всего мира.