Немцы мечтают о карьере на кладбище

Будущие гробовщики изучают почвоведение и бухучет. Для студентов проводятся практические занятия. Корреспондент НТВ Константин Гольденцвайг познакомился с первыми студентами и убедился, что на кладбище лица слушателей светятся энтузиазмом.

Вильгельм Лаутенбах, преподаватель: «Скажите, каким должно быть расстояние между могилами?»
Студент: «Шестьдесят сантиметров!»
Вильгельм Лаутенбах, преподаватель: «Верно. Почему 60 сантиметров? Во-первых, так проще гроб опускать. Во-вторых, закапывать проще, земля с соседнего памятника не съедет».

На памятниках, впрочем, ни дат, ни имен. Кладбище на окраине баварского Мюннерштадта учебное, могилы здесь многоразового использования. С каждым годом их раскапывают все чаще. Бизнес на ритуальных услугах в Германии разросся настолько, что похоронное дело теперь не ремесло, а наука. Конкурс освоить ее в единственном на всю Европу похоронном вузе достигает пяти человек на место.

Вильгельм Лаутенбах: «Мы учитываем самые трудные случаи, которые нашим учащимся встретятся в работе на реальном кладбище. Например, не могила, а склеп с целой дренажной системой. Бетонные сооружения студенты учатся возводить в условиях со сложной почвой и грунтовыми водами».

В самой технологичной стране мира последние почести — это тоже хай-тек: вместо ручного труда — экскаватор, вместо кирки — отбойные молотки, и все по-немецки, согласно инструкции.

Вильгельм Лаутенбах: «Копаем ровно, шаг за шагом выдерживаем по линии расстояние ровно в 15 сантиметров».

Как и все остальные, Денис готовится к будущей сессии. Норматив на экзамене — полтора часа на могилу. Глубже, быстрее, сильнее!

Константин Гольденцвайг, корреспондент НТВ: «Как считаешь, от такой работы можно получать наслаждение?»
Денис фон дер Фехт, студент: «Можно! Наслаждение — это когда я могу хотя бы немного облегчить жизнь людей в тяжелую минуту, оказав им помощь, а спустя какое-то время, снова встретившись, заметить, что им стало лучше».

Одних лишь учебных урн для кремации на любой, пусть порой и весьма сомнительный вкус, здесь около полусотни. Тут учат хоронить и футболистов, и мотоциклистов, и буддистов, и атеистов — кого угодно. Как угодить самым взыскательным клиентам — вот гробовой вопрос, ответ на который студенты здесь ищут три года. Это почти что высшее образование. Дипломированный гробовщик — для них это звучит гордо.

Фолькер Кунецный, преподаватель: «Представлены саваны всех возможных фасонов: мужские, женские, различные ткани, узор. Студенты учатся подбирать для усопшего подходящий, опираясь на мнение близких. Одни говорят, что умершая бабушка была скромным человеком, значит, ей подойдет что-то простое, а другие, напротив, ищут богато украшенный саван».

Железные нервы — главное требование к поступающим. И близких усопшего поддержать, и гвоздь в крышку гроба забить, и траурный зал нарядить. Есть даже часовня учебная и покойник в тренировочном морге.

Розина Эккард, директор похоронного училища: «Это ведь тоже неизбежная часть профессии. Студенты учатся омовению тела усопшего. Надо знать, как правильно вымыть его волосы, как нанести макияж, если это женщина, как, наконец, правильно одевать покойного».

Если здесь что и пугает по-настоящему, то, скорее, не мертвые, а живые. Сдав экзамен по почвоведению, Денис сразу начнет готовиться к следующим дисциплинам — бальзамированию и бухучету. Хороший аттестат — залог блестящей карьеры на кладбище:

Константин Гольденцвайг: «Что ты думаешь о смерти?»
Денис фон дер Фехт: «Не могу вам сказать. На похоронах я еще не бывал, а покойников пока лишь на уроках видел».