Тысячи граждан Польши не оставляют попыток добиться исторической справедливости. До войны они или их предки владели домами, которых лишились во время холокоста. Немецкие захватчики просто присвоили недвижимость себе, а после 1945 года она отошла в собственность Варшавы. С тех пор польские власти так не вернули здания их настоящим владельцам. В итоге граждане вынуждены вести многолетние судебные тяжбы с собственной страной.
Станислав Аронсон — бывший полковник войска польского, не единожды награжденный за безупречную службу. Но сейчас оказалось, что его заслуги, по большому счету, ничего не значат. Напротив, на родине он стал лицом неудобным, почти антигероем.
Станислав Аронсон: «Про меня писали в газете. Здесь пишут, что есть повод не отдавать мое имущество, потому что оно зарегистрировано на компанию — юридическое лицо, хотя все акции принадлежали моему деду».
Станислав — наследник зажиточной варшавской еврейской семьи, он попытался получить компенсацию за здания, отнятые у его предков во время гитлеровского холокоста.
Станислав Аронсон: «Оба моих деда владели большими домами в Польше. Главным было коммерческое здание в центре Варшавы, самое большое
Еще один дом, где прошло детство Аронсона, превращен в офис. У Станислава есть юридическое право претендовать на эту недвижимость. Польша еще 11 лет назад подписала так называемую Терезинскую декларацию, предусматривающую постепенный возврат довоенной собственности жертвам холокоста.
Пол Крейг Робертс,
Понятно, что наибольшая ответственность декларировалась за странами, где этнические чистки были самыми чудовищными. Польша — в их числе.
Александр Борода, президент ФЕОР: «До войны на территории Польши проживали 3,5 миллиона евреев. После войны, после холокоста осталось чуть больше 500 тысяч евреев. То есть самая большая еврейская диаспора — польская, которая погибла в лагерях, гетто, около 3 миллионов человек».
Подписав декларацию, Варшава сразу пошла на попятную. Посчитали, прослезились.
Томаш Бохун, историк: «Вот пример — площадь. Все отстроено после Второй мировой войны. Что отдавать? Что, выселять людей из зданий?»
Историк Томаш Бохун идет по центральным улицам Варшавы. То слева, то справа — бывшая еврейская собственность.
Александр Борода: «Поляки активно участвовали в работе этих концлагерей. По факту и Освенцим, и другие концлагеря — там только руководители были немцы, а все, кто непосредственно занимались этой работой по уничтожению, это были, к сожалению, поляки и украинцы, кстати говоря».
Варшава срочно приняла законы, сводившие на нет Терезинскую декларацию. Реституция положена только резидентам с железными доказательствами прав.
Станислав Аронсон: «Я пытался просить компенсацию, обращался в суд. Все безуспешно. Ни один адвокат не был заинтересован, потому что это предполагало многочисленные походы в суд, чтобы доказывать права на собственность умерших людей. Это заняло бы лет 10».
Но зачем Польша и прибалтийский страны, где ситуация в точности повторяется, подписывали декларацию, которую заведомо не собирались выполнять? Есть версия, что тогда на них надавили США. По всей видимости, это был еще один крючок для союзников. Если собьетесь с американского курса, мы вам припомним. А тем, кто идет в нашем фарватере, законы не писаны, во всяком случае пока американские политики даже оправдывают нежелание Польши исполнять разработанную Соединенными Штатами Терезинскую декларацию.
Пол Крейг Робертс: «Я думаю эти претензии становятся чрезмерными. Я думаю, претензии различных еврейских организаций по поводу реституции обойдутся Польше в половину ее ВВП. Это на самом деле невозможно для Польши».
Невозможно не только по финансовым соображениям. Ныне польская правящая верхушка активно протаскивает идею, будто во Второй мировой больше других пострадал не советский народ, и не евреи, а поляки. Появилось даже высказывание «Польша — Христос Европы, распятый Западом и Востоком», посему прочие народы должны искупить вину — кто деньгами, кто территориями.