Обрыв нити

Тонкие материи. В Подмосковье на минувшей неделе сотрудники Федеральной миграционной службы накрыли подпольную швейную фабрику, на которой трудились нелегалы из Вьетнама. Дело было поставлено с размахом, а шили там контрафактную спортивную одежду по фирменным лекалам.

Где процент контрафакта просто зашкаливает, так это на текстильном рынке — 80%, по оценкам некоторых специалистов. Вкупе с износом оборудования — до 50% — это дает представление о том, что положение отрасли, увы, хуже некуда.

Корреспондент НТВ Андрей Григорьев узнал, отчего стонут российские текстильщики и кого винят в растущем клубке проблем.

Роман Сцепуржинский: «Все имеет вид, как во время Великой Отечественной войны, когда здесь все было разрушено и сгорело».

Текстильную фабрику в Клинцах разрушали трижды, но первые два раза восстанавливали: после гражданской войны и после Великой Отечественной. В XXI веке она опять, как после бомбежки — станки распилены на металлолом, помещения пустуют. Ветераны отрасли, отдавшие всю жизнь этому производству, вместо альбома с памятными фотографиями листают образцы сукна, которое когда-то здесь производили.

Роман Сцепуржинский: «Сейчас такие тканей, по сути дела, и не выпускается».

Клинцы снабжали шинелями почти всю российскую армию, а сейчас от мощного производства, кормившего весь город, остался лишь профильный техникум, который теперь готовит специалистов неизвестно для кого.

Виктор Савиных, студент Клинцовского текстильного техникума: «Все фабрики стоят, никто ничего не делает. Работы нету».

Есть небольшой швейный цех, где работают только глухонемые, потому что предприятию с таким персоналом полагаются налоговые льготы. Иначе не выжить.

Людмила Банная, главный инженер швейной фабрики: «Очень сложно выживать. На данный момент у нас очень сырье подорожало — по сравнению с прошлым годом где-то на 30 процентов. И, соответственно, наша продукция, которая идет в магазины, выросла в цене. Покупательский спрос упал. Тяжело».

«Отлично работают мастера шелковых тканей! Они досрочно завершили пятилетку 1950 года и сверх плана выпустили много ткани красивых нарядных расцветок!» — рапортовали в советские времена.

О достижениях советских текстильщиков немедленно узнавал весь мир, а сейчас отечественное стремительно теряет свою конкурентоспособность даже внутри страны.

Юрий Яблоков, председатель совета директоров текстильной корпорации: «Существует глобальная мировая конкуренция в текстиле. И наш текстильный бизнес постепенно отстает в конкуренции, то есть, в принципе производить в России становится все менее и менее выгодно. Это связано и с налоговой ситуацией, ростом соцналога, и с ростом тарифов на энергетику и так далее».

Оборот отрасли, кстати, почти 2,5 триллиона рублей — больше, чем в машиностроении и нефтяной промышленности. Только вот на рынке лишь 20 процентов товаров российского производства.

Вячеслав Зайцев, модельер: «Это все не отечественное, к сожалению, не отечественное».

Вячеслав Зайцев сделал себе имя на ивановских ситцах, а сейчас предпочитает использовать преимущественно импортные ткани. В Иванове, где он, собственно, состоялся, как модельер, никакой материи давно не покупает.

Вячеслав Зайцев: «Очень грустное впечатление осталось от Иванова. Это мой центр, текстильный центр, где я родился и вырос практически, как художник по тканям. А сейчас приезжаешь туда — ничего не видишь. Покупать приходится все в Европе, в Париже».

Европейские ткани, по словам модельера, лучше по качеству, а азиатские — дешевле. В Китае, Пакистане, Индии и Узбекистане текстильную промышленность всерьез поддерживает государство, а у нас каждой фабрике приходится выживать поодиночке.

Виктор Афанасин, заместитель директора ткацкого комбината: «Сейчас, к сожалению, государственного заказа нет. Вообще система государственного заказа, которая сегодня действует, не подходит совершенно под текущую экономику».

Текстильная промышленность — вне зависимости от вида материи — это всегда целая цепочка тесно переплетенных между собой предприятий. Сырье, будь это хлопок, лен или шерсть, сначала непременно проходит через прядильное производство. Из пряжи на ткацких фабриках делают так называемое суровое полотно, полуфабрикат, который после окраски и химической обработки превращается в ткань. Она либо сразу попадает на прилавки магазинов, но чаще всего из нее что-либо шьют и продают уже готовые изделия.

Олег Пичугин, директор ткацкой фабрики: «Страна должна иметь собственное производство. У нас есть армия. Армию кто-то должен одевать? У нас есть силовые структуры. Кто-то их должен одевать? У нас есть заводы, фабрики, где рабочим нужна спецодежда. Их же тоже кто-то должен одевать».

Российское правительство, конечно, призывает покупать отечественное, и крупные комбинаты раньше только и работали на госзаказ. Но теперь в тендерах все чаще выигрывают китайские производители. Текстильщиков всерьез подкосил мировой экономический кризис, а добил резкий рост стоимости сырья. Цена на хлопок подскочила за последний год едва ли не в пять раз. Под Астраханью, конечно, есть экспериментальные хлопковые посевы, но в промышленных масштабах он растет только за пределами нашего государства.

Василий Гущин, руководитель ассоциации предпринимателей текстильной и швейной промышленности Ивановской области: «В любом случае выгоды переработчики российские не получат. Мы так же будем покупать хлопок по цене, которую диктует, как ни странно, Узбекистан, потому что это крупнейший производитель среди стран СНГ и Центральной Азии. И от уровня узбекского индекса в любом случае будут устанавливаться цены на волокно».

Работать на изношенном оборудовании нерентабельно, фабрики закрываются, сотрудников сокращают. А ведь в некоторых российских регионах это, между прочим, градообразующие предприятия.

В советское время мануфактуры Красного Манчестера (так называли Иваново в противовес общепризнанному буржуазному центру текстильной промышленности) выпускали каждый четвертый метр производимой в стране ткани. Но когда казавшееся единым полотно плановой экономики расползлось по швам и выяснилось, что основное сырье теперь придется покупать за границей по рыночным ценам, стало окончательно ясно: привычные лекала для отрасли уже не годятся, и нужно спешно что-то предпринимать, пока зарубежные конкуренты не обобрали до нитки.

В Ивановской области решили пойти наперекор традициям — здесь испокон веков делали лишь натуральные ткани — и освоить наконец производство синтетического волокна. За ним, уверяют, будущее.

Михаил Мень, губернатор Ивановской области: «Синтетическое волокно ни в коей мере не может служить заменой натуральному волокну, но это нам позволит расширять гамму выпускаемой продукции. Мы знаем, что мир синтетики распространился практически уже везде».

Готов уже проект строительства специализированного химического комбината. Еще одна идея — так называемые текстильные биржи, на которых, по идее, местные производители могут найти своего покупателя. И это реальная поддержка российской легкой промышленности.

Татьяна Бесчастная, директор текстильного торгово-логистического центра: «Умереть она не должна. Не умрет. Мы же сами покупатели, и без этой продукции существовать не можем. У нас в комплексе представлено, как мы говорим, все на себя, все для себя и все для дома. Человек без этого существовать не может».

По-прежнему пользуется устойчивым спросом лишь российское постельное белье — по соотношению цены и качества оно наших потребителей вполне устраивает. А иностранцев может привлечь только что-то совсем уж экзотическое. Как, например, металлизированная наноткань ивановского ученого Бориса Горберга. Она даже электричество проводит.

Борис Горберг, изобретатель: «Вот покажешь какому-нибудь модельеру, и они балдеют».