По-особому празднуют Ильин день в деревне Вокнаволок. Сюда приглашаются финны, предки которых жили на этой земле, выступают рунопевцы и играют на древнем инструменте — кантеле.
Сегодня Ильин День. Этот праздник с особым смыслом отмечают в карельской деревне Вокнаволок. Торжества там начались еще на прошлой неделе, как это было заведено в былые времена.
Именно в этом старинном поселении, основанном в XVII веке, была создана большая часть рун
О рунопевческой деревне — в специальном репортаже корреспондента НТВ Катерины Правдиной.
Раньше, чтобы найти подходящее для изготовления инструмента дерево, мастера надолго уходили в лес. Искали ольху, березу, ель или сосну, которой не один десяток лет. Ствол у основания должен был быть без сучков. Обнаружив такое дерево, с нижней его части аккуратно снимали кору и простукивали, чтобы понять, не гнилое ли оно внутри.
Идеально подходящее дерево теперь найти не так и просто. А потом, кто даст его рубить? Поэтому современные мастера кантеле материал добывают на лесопилке. Правда, не всегда успешно. Слишком высоки требования к древесине. Павел Липкин последний раз совершенно неожиданно обнаружил бревно нужного размера и качества у себя во дворе среди собственных дров.
Павел Липкин, мастер по изготовлению кантеле: «Это целое дерево. Нет гнилья, но видно, что старое дерево. Оно было в человеческий обхват. Я ее сначала распилил, волокна прямые, не крутятся. Сердцевину оставил, все остальное выпилил».
В небольшой мастерской древесина сохнет год, иногда дольше. Потом чурку обрабатывают топором, после чего для упрощения процесса запускают электрорубанок.
Основная ручная работа начинается после того, как чурка приобрела идеально гладкие грани. В ход идут долото и стамеска. И здесь все зависит не только от ловкости рук мастера, но и от вдохновения. Поэтому один инструмент рождается за день, а другой может создаваться ни один месяц.
Звучат кантеле тоже
Павел Липкин, мастер: «Если душу вкладываешь, то она всегда должна звучать. Я делаю кантеле, когда есть настроение. Тогда и работаешь. Если душу не вложишь, то какой из этого инструмент получится? Но я не умею играть».
Учатся игре на кантеле уже третий год в доме по соседству — в музыкальной школе на улице имени другого не менее знаменитого рунопевца. Перед концертом по случаю Ильина дня — генеральная репетиция в праздничных костюмах.
Наиболее талантливые ученики здесь — мальчики. Педагоги считают, что это мужской инструмент. Тут он исключительно пятиструнный. И добиться высшей гармонии звука на нем намного сложнее, чем, например, на
Валентина Кархунен, преподаватель ансамбля кантелистов: «Не надо глушить звук на нашем пятиструнном кантеле. Закончилась игра, и звук полетел. Зацепился за веточку, слава богу. Зацепился за облако, и, слава богу».
На праздник в Вокнаволок всегда съезжаются финны, чьи предки жили на этой земле. Экскурсионный маршрут проходит мимо старых домов, в которых живут потомки известных рунопевцев, мимо озера Верхнее Куйто, породившее множество рун, и мимо памятника самому автору в центре села, который как будто охраняют.
Не ведет гид туристов только к небольшой бане на берегу.
Вечером у старых амбаров — танцы. Молодежь предпочитает наблюдать. В пляс пускаются в основном гости. Местные в меньшинстве. В репертуаре песни на карельском, финском, русском. Поют о Костомукше, жизни и, конечно, родном крае. Его с особыми чувствами воспевает последний рунопевец Вокнаволока — Раиса Запрудская.
Но делает она это не со сцены. Карелка одна из немногих, кто владеет ёйоку — древним искусством пения саамов. В манере частушек или былин сетуют на жизнь и, конечно, благодарят природу. И, кажется, нельзя более выразительнее, чем этот похожий на курлыканье лебедя звук, передать чувства настоящих северных карелов.