Четверть века отмечает Центр микрохирургии глаза, во всем мире известный как Институт Святослава Фёдорова — по имени основателя.
Четверть века отмечает Центр микрохирургии глаза, во всем мире известный как Институт Святослава Фёдорова — по имени основателя. Операцию, которую разработал сам Фёдоров, имплантацию искусственных хрусталиков и роговицы, проводят и по сей день. Теперь уже по новой методике.
Редкий шанс увидеть воочию, как это происходит, представился корреспонденту НТВ Николаю Захарову.
До операции Кирилл за четыре года жизни не мог толком разглядеть маминого лица. А на мир вокруг смотрел, как через длинный тоннель, видя только маленький кусочек пространства. Остальное погружала во тьму катаракта на обоих глазах.
Наталья Макарова, мама Кирилла: «Он падает, углы сшибает, телевизор смотрит вплотную, экран держит в руках».
Еще несколько лет назад Кириллу бы сначала разрезали глаз, потом зашили, со швами мальчик бы ходил год и все это время практически не видел. Теперь операцию сделают через микропрокол, и маму маленький пациент сможет рассмотреть сразу, как перестанет действовать наркоз.
До исследований Святослава Фёдорова, основателя клиники, отечественная офтальмология знала, что инородное тело из глаза нужно удалять. Такое, чтоб поместить в глазное яблоко посторонний предмет, да еще заставить его работать (чтоб пациент стал лучше видеть), придумали именно здесь, впервые в мире создав искусственный хрусталик.
Врачи действуют через отверстие диаметром полтора миллиметра. Через него родной мутный хрусталик вытащат, а на его место поставят искусственный, причем специальной модификации — раскладывающийся. Его введут с помощью иглы шприца. Уже внутри глаза хрусталик раскроется и займет свое место.
Его, правда, поставили как бы на вырост, то есть размер больше, чем нужно сейчас, чтобы позже не пришлось делать повторную операцию. Несколько лет Кирилл будет носить очки, но к 15 годам его глаз вырастет настолько, что хрусталик будет как раз.
Все эти методы борьбы с катарактой и другими болезнями зрения изобрели именно в Клинике микрохирургии глаза. В 1986 году ее создавали, как сказали бы сейчас, как инновационный проект. За 25 лет здесь разработали технологии операций, которые успешно применяют в европейских и американских клиниках. Здесь создали свой «банк глаза» — уникальное хранилище, в котором десятки образцов донорских роговиц и сетчаток. Банк позволяет сократить время операции и усилия врачей на ее подготовку.
Сергей Борзенок, заведующий лабораторией трансплантологии и клеточной терапии с глазным тканевым банком: «От момента стерилизации или обработки до выкраивания трансплантата все этапы проводились на втором столе в операционной. Пациент лежал на первом столе. Теперь второй стол перенесен как бы в условия глазного банка».
Благодаря этому банку пенсионера Владимира Ивановича смогли избавить от бельма, которое портило жизнь
Роговица глаза — как стекло у часов, а в разрезе она выглядит, как книга. Но у Владимира Ивановича она мутная и не пропускает свет. На мир мужчина смотрит, как сквозь закрашенное белой краской окно. Вместо полной замены роговицы пациенту удаляют только поврежденный слой толщиной в 20 микрон (это в два раза тоньше человеческого волоса), а на его место ставят донорский, как своеобразную заплатку изнутри.
Борис Малюгин, хирург отделения хирургии катаракты и имплантации ФГУ «Микрохирургия глаза» им. академика С. Н. Фёдорова: «Теперь мы можем одну роговичку на двух больных, потому что у
Подобных операций, например, в Европе делают около 3 тысяч в год на миллион человек. В России — около 600, а нужно в несколько раз больше.
Христо Тахчиди, генеральный директор государственного учреждения «Межотраслевой
Через полгода четырехлетнему Кириллу нужно будет делать еще одну операцию — на втором глазу. А пока мама Кирилла надеется, что