Репортер «Итогов недели» поехал в Германию, чтобы понять, почему даже немцам, говорящим на одном языке, так мечтавшим жить вместе, так и не удалось сломать стену.
Ангела Меркель, канцлер ФРГ: «Объединение немцев, их единство, не было полностью достигнуто 3 октября 1990 года, этот процесс длится и сейчас. И через 29 лет после воссоединения большинство граждан Восточной Германии чувствуют себя гражданами второго сорта».
На архивных кадрах ноября 1989 года — вереницы «Трабантов» и «Жигулей» тянутся через крупнейший на границе востока и запада погранпереход «Мариенборн». Сейчас он — исторический памятник, к которому осенью приезжают те, кто тогда ездил из Германии в Германию.
Абрахам Лотер, местный житель: «Разница между Востоком и Западом существует на уровне зарплат, цен. То же самое касается пенсий. За 30 лет политики могли бы найти решение этого вопроса. Но сколько это еще это продлится, неизвестно».
Павел Эрмах приехал в Германию из Литвы в
Павел Эрмах: «Люди имели работу, остались многие без работы, потому что многие предприятия конкурентоспособные. Допустим, химическая промышленность на Востоке была сильно развита, ее купили за три марки, и сразу закрыли. Чтобы не было конкуренции».
Немецкий публицист Олаф Кляйн о таком превращении праздника в политическую праздность написал книгу с говорящим названием: «Вы нас не понимаете».
Олаф Кляйн: «Воссоединение, которое произошло 30 лет назад, по сути дела, не воссоединение, а аншлюс, присоединение. С одной стороны, Запад чрезвычайно доминирует над Востоком, с другой стороны, Восток должен приспосабливаться к Западу. Это не особенно хорошо удалось, поскольку Восток имеет собственную идентичность, собственную культуру, а это до сих пор не учитывается».
И чем дольше не удается, тем больше проблем требуют решения. После волны мигрантов в Германии оживились неонацисты. И вот одни радикалы уже идут маршем по улицам Берлина, другие — сидят на скамье подсудимых в Дрездене за организацию массовых беспорядков на национальной почве.