Большой бизнес — не игрушки

Сегодня сотни детей придут на всемирную выставку игрушек, которая накануне открылась в Германии. Мероприятие это совсем не детское. На нем заключаются контракты на миллиарды долларов, и одних новинок 70 тысяч.

На чем играющие делают деньги, выяснял корреспондент НТВ Константин Гольденцвайг.

Что в центре внимания тут дети, кажется лишь поначалу, ведь и самое упрямое чадо вдоль одного миллиона коробочек по 10 километрам не проползет. Большой бизнес — не игрушки.

Эрнст Кик, председатель правления организационного комитета выставки: «Мировой рынок детских товаров — это почти 80 миллиардов долларов. Причем на треть этой суммы контракты ежегодно заключаются именно у нас, в Нюрнберге».

Это родители здесь говорят о горящих глазах и парящем от счастья ребенке. Для создателей игр их успех звучит проще — правильный маркетинг. Претворение пластмассовой сказки в детскую жизнь.

Тюлени рекламируют тюленей, собак — собаки. Кукол — почти куклы. Возвращение из коммерческого небытия мужа Барби походило и вовсе на «кам бек» (come back) голливудской звезды. Владельцы марки рассчитали: старый Кен барышей не испортит. Только одеть обновки и обновить нутро.

Штефани Вегенер: «Есть даже крохотная губка. Кена теперь можно намочить и побрить. А на груди еще и пипочка для разговоров. Я ему своим женским голосом: „Сегодня славный день“. А он мне своим повторяет».

Пока, правда, скорее хрипит. Опытный экземпляр. Техника — молодежи и даже младенцам стало главным лозунгом этого года.

Михаэль Пастор, менеджер компании по производству игрушек: «Тут еще пара видеокамер установлена, сверху и снизу. Положим, вам 12, мне 12. Купив две такие летающие тарелки, мы сможем устроить настоящую воздушную войнушку. И следить за ней с экранов».

Отслеживать друзей в другом дворе, соседей за забором, да мало ли кого, и потому записывать картинку шпионский спутник все же еще не умеет, чтобы не было проблем у мамы спецагента. Прогресс повсюду, даже вот модельками тех самых ретропоездов отныне управляют не вручную, а достав «Айпэд», «Айпод» или «Айфон», с которых можно паровозом дымить, светить, свистеть. Все депо под контролем, только пальцем пошевели.

Гюнтер Шнайдер, менеджер компании по производству железнодорожных моделей: «Здесь у нас до 10 составов, управлять можно всеми одновременно. Захотели, к примеру, этим локомотивом, переключились на него, одним касанием разогнались до 200».

Разгоняется и цена, начиная как минимум с 1000 евро. Бизнес на взрослых детях, затосковавших по такому бурному былому, — самая прибыльная статья.

Тут не захочешь — впадешь в детство, увидев полузабытые игрушки из скорее советского детского мира. Кто не помнит уроки труда, на которых нужно было собирать конструктор №1, №2, №3. У нас потом это чудо детской инженерии так и исчезло. А в Германии, на его родине, осталось и превратилось в целый мир винтиков и шпунтиков.

И все же развивающие игры у немцев уступают развлекающим. Детских книг на главной детской выставке планеты в последние годы вообще почти не найти. Да и не надо, скажут иные.

Йозеф Мерле, менеджер фирмы по производству игрушек: «Видите, даже громкость можно отрегулировать. И поехали. Читать не нужно. И за героев, и за рассказчика вам весь текст с выражением прочтет наше устройство».

Стоит ли удивляться тогда, что едва ли не главный хит сезона — набор фокусов юного жулика.

Участник выставки: «Берем три стаканчика пустых. В среднем прячем шарик, поднимаем, а он почему-то снизу».

В 90-х в России в эту игру все больше взрослые любили играть.

Участник выставки: «Да, я слыхал. По-немецки она называется „стаканчики“».
Корреспондент: «А по-русски „лохотрон“».
Участник выставки: «Ло-хо-трон».

Русский в этой всемирной игротеке — исчезающий язык. Российских компаний 16, остальных — под три тысячи. Чтобы за броской рекламой увидеть главного игрока на игрушечном рынке в Германии, стоит лишь приглядеться и убедиться: раньше 40%, теперь 90% игрушек — из китайских цехов, и эти правила игры уже не сломишь.