Анастасия Волочкова празднует победу. В деле с ее бывшим водителем поставлена жирная точка. Но Александр Скиртач и его жена другого мнения.
Волочкова рада: два года она обивала пороги судов, чтобы доказать: ее бывший водитель — вор и мошенник. Скиртач полгода отсидел в СИЗО, его приговорили к трем годам лишения свободы условно. Сотрудник Волочковой вину не признал, он подал апелляцию и проиграл.
Анастасия Волочкова: «Они даже не здороваются, какое извинились? Вот эта шмакодявка маленькая просто. Судье я сегодня говорила, что по идее я просила бы, чтобы этого человека реально посадили бы в тюрьму».
Шмакодявкой Волочкова называет жену своего бывшего водителя Соню. Она, со слов балерины, попортила ей немало крови и нервов. Сочиняла небылицы о том, как балерина соблазняла водителя, меняла любовников как перчатки и шантажировала бывших видео с постельными сценами.
Анастасия Волочкова: «Вы преступники, и у вас пожизненная судимость. Этим все доказано. Я своего добилась, понятно? Говорить, что я не виноват, я не крал ничего и все, что делает сейчас жена. Которая вела с моего компьютера все гнилые аккаунты, распространяла про меня клевету. Она мне вследкакие-то ужасные вещи говорит. Это их уровень».
Волочкова строит радужные планы о том, что бывший водитель вернет ей 376 тысяч рублей, а супруги Скиртачи и не думают расстраиваться:
Бывший водитель Волочковой настаивает: он не виновен. Балерина обвинила его в воровстве и мошенничестве, потому что не захотела делиться прибылью от своих концертов. Бывший водитель Волочковой уверяет: если бы он хотел обобрать балерину до нитки, давно бы это сделал. Он предъявляет еще одно доказательство: сейчас он работает в крупной юридической конторе. А туда берут людей только с кристально чистой репутацией.
Бывший водитель Волочковой намерен подать кассационную жалобу, а если откажут, он обратится в Верховный суд. Анастасия Волочкова просит Скиртача поторопиться: дело в том, что она выпускает второй том своей биографии и несколько глав посвятила бывшему сотруднику и его жене. Книгу нужно срочно сдавать в печать, и Волочковой не хотелось бы ее переписывать