Покушение на Ленина: как зарождался красный террор

Ровно 100 лет назад стреляли в Ленина на заводе Михельсона. И прозвучали слова Дзержинского: «На белый террор мы ответим красным террором». Ответ — в документах, которые хранились все это время под грифом «совершенно секретно». Подробнее — в репортаже корреспондента НТВ Андрея Гордеева.

Москва, Кремль, осень 1918-го. Ленин гуляет с Бонч-Бруевичем у Царь-пушки. После покушения прошел месяц, по столице ползут слухи, что вождь давно мертв и задача киношников показать: да вот же, живее всех живых.

Ленин вроде бы не желал сниматься, но вот Ильич дотрагивается до руки, тянется к спине — это явно работа на зрителей. К чему бы показывать места ранений человеку, который и так давно о них знает.

Вещи, связанные с покушением, когда-то были частью постоянной экспозиции Музея Ленина. Теперь они хранятся в фондах Исторического музея. Например, то самое пальто, в котором Ленин поехал на завод Михельсона. Крестиками отмечены места ранений.

Григорий Гаража, хранитель коллекции личных вещей В. И. Ленина Государственного исторического музея: «Вот первая пуля, условно. Ленина начинает разворачивать. Он поворачивается, она стреляет опять. Ленина опять разворачивает, он падает, и она делает последний выстрел».

Она — это Фанни Каплан. И это — каноническая версия покушения, ставшая одной из многих.

Директор библиотеки имени Ельцина представляет документы по делу о покушении. Страница за страницей дело прошло через лучи сканера, и вот оно — в открытом доступе на библиотечном сайте.

Валентин Сидорин, и. о. генерального директора Президентской библиотеки им. Б. Н. Ельцина: «Следственный эксперимент здесь описан поэтапно. Начинается с выступления Ленина, выстрелов и последующего задержания Каплан».

Есть и фотографии следственного эксперимента: чекисты восстанавливают картину покушения. Опубликованные документы опровергают версию о том, что в Ленина тогда вообще никто не стрелял, что палили в воздух, что все это — инсценировка. Официальные материалы расследования впервые оказались в открытом доступе. Среди них — показания очевидцев покушения.

Выстрелы раздались, когда Ленину оставалось до машины три шага. Это невероятно, но в тот день охраны рядом с ним нет, а единственный вооруженный сопровождающий — это водитель. И он уже в машине, завел двигатель и сидит спиной к стрелявшему. Загадка, на которую, в общем, так и нет ответа.

Николай Третьяков, директор историко-мемориального музея «Смольный»: «Глава правительства, на которого все время готовятся покушения, едет один на завод. Один! И один гуляет там по заводу после выступления. И в него стреляет какая-то непонятная женщина полуслепая».

Завод Михельсона после стрельбы стал заводом Владимира Ильича, работает в Москве до сих пор, и даже имя у него прежнее. Цех, в котором выступал тогда Ленин, конечно, давно снесен, на его месте — новый бизнес-центр. Но памятный камень цел: здесь стояла машина и звучали выстрелы.

Теперь уже известно: в ту пятницу, 30 августа 1918-го, он мог на завод и не ездить. День, который закончился покушением на Ленина в Москве, начинался с убийства Урицкого в Петербурге (тогда Петрограде). Главный петроградский чекист приезжает в свой кабинет в здании Главного штаба на Дворцовой. Заходит в подъезд. Там его уже ждет убийца и стреляет в упор. В Москве о событиях в Петрограде, конечно, уже известно. И вроде бы Ленина отговаривают от митинга, но он никого не слушает и все равно едет.

Политически покушение отыгрывается мгновенно. В первую же неделю — с пятницы до пятницы — расстреляно 3 тысячи человек.

Илья Ратьковский, кандидат исторических наук, доцент Санкт-Петербургского государственного университета: «В первую неделю знали о массовых расстрелах, но не знали кого. Только слухи ходили многочисленные. То, что в этот период большая часть жертв террора была опубликована, это произвело еще большее впечатление».

«Только цветочки, ягодки впереди» — еще больше наводят ужас газеты. Красный террор теперь объявлен публично.

Николай Третьяков, директор Историко-мемориального музея «Смольный»: «С самого начала было ясно, что это эсеры. Но террор-то объявили против всех — и монархистов, и меньшевиков, я уж не говорю о кадетах, октябристах и просто людях, которые где-то украли мешок муки. Их тоже причислили».

Красный террор сыграл свою зловещую роль. Однажды почувствовав запах крови, его, как выяснилось, перестаешь бояться.

Армен Гаспарян, писатель, публицист: «Когда ты льешь кровь, уже не важно, свою или чужую. Поэтому общество и воспринимало совершенно своеобразно те события, которые последуют через 20 лет. Я имею в виду 37-й, 38-й год. Они уже видели, что так тоже можно. Ты сначала уничтожал врагов, потом уничтожал своих».

Столетие спустя у историков нет единой трактовки. Одни считают, что красный террор — прямой ответ на не менее кровавый террор белый. Другие допускают: покушение Каплан могло быть планом сакральной жертвы, позволившей большевикам сохранить власть. И эту версию опубликованные документы опровергнуть не могут.