Наука уже победила многие заболевания: оспу, чуму, тиф. Их научились выявлять, контролировать и лечить. Рак — болезнь, значит, его тоже можно победить. И российские врачи активно работает над новыми методами лечения.
Максиму уже 10 дней. В то, что он появится на свет, большинство специалистов не верило. Но малыш здоров и хорошо ест.
Гузалия Суханова, мама Максима: «Мне вообще изначально сказали: „Зачем вам это надо“, если я хожу при смерти. Я так посмотрела, подумала: „Не ваше дело“».
У Гузалии обнаружили рак, очень редкий. До сих пор такая форма онкологического заболевания родить не позволяла, уверяет врач, лечивший женщину.
Валерия Саевец,
Но Валерия Саевец не опустила руки — удалила опухоль, провела пластическую операцию. То, что дальше произошло, очень хочется назвать чудом.
Главный врач челябинского центра онкологии и ядерной медицины Андрей Важенин верит не в чудеса, а в науку. Он рад, что в его центре смогли помочь семье Сухановых, но добавляет, что есть еще много хороших поводов рассказать о достижениях отечественной онкологии, которые остаются «за кадром».
Его зовут Андрей, так же, как и Гузалия, он в
Андрей Загуменов: «Спустя
Это тот редкий случай индивидуальной непереносимости, когда само лечение начинает убивать. Доктор медицинских наук Ирина Балдуева рассказала об уникальной технологии — онковакцинах. Этот метод помог Андрею и еще семи сотням пациентов. Лечили бы и больше, если бы было оборудование и деньги. Врачи очень надеются на новую госпрограмму, да и вообще на любую помощь.
Ирина Балдуева, руководитель научного отдела онкоиммунологии Национального центра онкологии имени Н. Н. Петрова: «У нас в разработке 10 вакцин, мы используем две. По закону не можем остальные пока».
Над тем, чтобы проблем, как у Андрея, было меньше, работают в национальном центре радиологии. И уже нашли решение. Образцы клеток опухоли пациента вместе с его же тканями изучают в специальном реакторе.
Борис Алексеев, заместитель генерального директора Национального медицинского исследовательского центра радиологии: «Мы получаем модель опухоли, не просто конкретной опухоли, предположим, рак молочной железы или рак легкого, а конкретной опухоли данного пациента. И мы можем изучать, как будут действовать препараты на опухоль именно этого пациента».
Метод уже показал отличные результаты, но он пока еще не сертифицирован, нужно еще года два исследований.
Другую технологию уже используют в новой лаборатории в Ростове. Провели исследования уже для 15 пациентов. Суть жидкостной биопсии в поиске генов, которые свойственны для опухоли. Эта технология в 50 раз эффективнее традиционной, и достаточно лишь образца крови.
Дмитрий Водолажский, старший научный сотрудник лаборатории молекулярной онкологии Ростовского
К увеличению количества крупных медицинских центров все идет, рассказал главный онколог Москвы и директор московского клинического научного центра имени А. С. Логинова Игорь Хатьков. Когда большое количество пациентов лечится в крупном учреждении, врачи видят много случаев, опыт появляется быстро. Плюс для пациентов — больше специалистов и оборудования рядом.
Новейшая, так называемая интегрированная лаборатория, в которой с одного пульта управляется все оборудование и хирурги могут быстро перенастроить ее под тип операции. Трансляция происходящего ведется в прямом эфире с обратной связью — ее видят студенты, врач может получить совет от коллеги из другой страны. Таких «интегрированных» операционных в московском центре Логинова две. Обе только открылись и уже вовсю работают. Но такое оборудование необходимо и в регионах, считает Хатьков.
Программы есть, и они работают, дело за их ее исполнением. Тогда вскоре можно будет эффективнее лечить и снижать смертность. Но при одном условии.
Андрей Важенин: «Сам человек должен проявить некие шаги активные, чтобы позаботиться о своем здоровье. Встать с дивана, пойти к врачу, причем в научную медицину».