Последних сето не отпускает родная земля

В Печорском районе Псковской области живут последние носители одного из языков мира, находящегося под угрозой исчезновения. Это признало ЮНЕСКО. Да и сам народ сету вскоре может перестать существовать.

В этом году в России он был включен в Единый перечень малочисленных народов. Местные жители пытаются сохранить традиции и самобытную культуру, но миграционный отток и низкая рождаемость может привести к исчезновению этой этнической общности.

Из Псковской области — специальный репортаж корреспондента НТВ Катерины Правдиной.

Даже летом в дачный сезон эти места в Печерском районе безлюдны. Деревья и кустарники как будто поглотили немногочисленные старые каменные постройки. Тысячи коренных жителей — сето — за последние полвека покинули родные дома.

Они так и не смогли смериться с коллективизацией и не приняли антирелигиозную пропаганду. Большинство решило: в Эстонии, которая совсем близко, им будет лучше. И земля опустела.

У коренного жителя деревни Качево Николая Кандле — теперь тут всего три дома — дети тоже разъехались. А супруги остались. Уже несколько лет они планируют продать корову, но каждый раз передумывают.

Николай Кандле, житель деревни Качево: «Мне корову жалко продать-то, жалко. В деревне берут молоко, себе тоже остаются масло, молоко, сметана. Но трудно держать, сено косить».

Много работать — обычная традиция сето. Антропологические исследования даже показали, что у представителей этого народа нетипично длинные руки от тяжелого труда.

Когда-то семья Кандле держала полный хлев скота: овец, поросят. Но накосить сена на множество голов и купить кормов двум пожилым людям уже не под силу. Да и денег пенсионерам не хватает. Но из-за таких пустяков они не намерены менять свою, может, и не слишком комфортную жизнь на обустроенную городскую.

Зинаида Климович, житель деревни Качево: «В городе дышать не чем… Отдыхать некогда, но лес рядом: можно за грибами сходить, за ягодами».

Из дома своих предков Эне Лыйв уезжала дважды: на учебу в Тарту и когда вышла замуж — в соседнюю деревню. Дети выросли, и теперь она воспитывает внучку, которая с любопытством познает все сложности и тонкости сетосского быта и культуры. Эне надеется, что двухлетняя Агнес станет одной из тех, кто сохранит традиции исчезающего финно-угорского народа.

Бабушка говорит с Агнес только на сето. Ведь знание языка — один из главных аутентичных признаков. Как и знание обычаев и рецептов местной кухни. Внучка с усердием осваивает приготовление национального соленого сыра с тмином.

Эне Лыйв, житель деревни Угарёво: «Конечно, я бы хотела, чтобы она жила здесь. Пусть она в Эстонии отучится, но потом вернется сюда. Потому что здесь мы на нашей земле. Она сето в восьмом поколении».

Каждый день Эне перевоплощается в зажиточную крестьянку прошлых веков. Она — хранитель фондов музея народа сето. Оставшаяся жить в глубинке Псковской области и еще помнящая старый уклад, теперь рассказывает туристам о богатых традициях язычества, от которых сето не отказались даже во времена сурового атеизма. Да и сегодня, особо не афишируя, они чтят своего бога Пеко. Первоначально — духа покровителя рода, превращенного в божество плодородия.

Эне Лыйв, хранитель фондов Государственного музея-усадьбы народности сето: «Мужчины сидели спиной к Пеко. Они зажигали свечи и просили, чтобы урожая хватило и для себя, и для скота, и осталось бы еще для посева, чтобы у скота был приплод».

Коллекцию этого музея собирали по опустевшим домам, покупая вещи у покидающих деревни людей. Что-то находили на свалках в лесу. Как конную льномялку, занимающую весь сарай. Лен для сето был главным источником дохода. Его продавали, меняли на инструмент и делали из него уникальные боговы полотенца.

Во дворы сетосских домов гости да и сами хозяева попадали через маленькую калитку в деревянных воротах. Маленькую, потому что входить нужно было с поклоном.

Эта усадьбы в деревне Сигово, где теперь музей, когда-то принадлежала семье зажиточных крестьян Кюлаотс. Старший сын Лео стал последним сето, покинувшим родное поселение в 1995 году.

Еще в 1987-м в Печорском районе жили полторы тысячи человек. Сегодня в сохранившихся деревнях — всего около 200. И шансов вернуть коренной народ на родную землю уже нет.