Уникальная выставка для любителей искусства

В рамках ярмарки интеллектуальной литературы открылось «Рандеву» — выставка работ русских иллюстраторов-эмигрантов. После революции они оказались в Париже и оформили сотни книг для французских издательств. На «Рандеву» читателей пригласил глава Роспечати Михаил Сеславинский. Он предстал перед посетителями ЦДХ в качестве увлеченного букиниста.

Репортаж корреспондента НТВ Ильи Бухтуева.

Все это — трофеи Михаила Сеславинского, итог нелегкой, подчас изнурительной, десятилетней охоты за редкими книгами. И поскольку хвастается перед широкой публикой Сеславинский впервые, знатоки бежали на открытие выставки, сломя голову, и не пожалели.

Лев Мнухин, руководитель научной группы по исследованию русской эмиграции во Франции: «Подобраны практически все крупные художники русские в эмиграции, которые занимались французской книгой, иллюстрировали. Я хотел вспомнить фамилию, кого здесь нет, но не смог».

Михаил Сеславинский, руководитель федерального агентства по печати и массовым коммуникациям: «Но это только часть моего домашнего собрания, которое вытесняет меня из квартиры вместе с женой и двумя детьми, и является таким постоянным камнем преткновения наших взаимоотношений».

Александр Алексеев, Иван Билибин, Наталья Гончарова — все они после октябрьской революции бежали во Францию, где были приняты издателями с распростертыми объятиями. Еще бы! Такие мастера, да в разгар моды на все русское. Словом, без работы художники не сидели. Одним из первых в Париж уехал Иван Лебедев и получил однажды заказ — придумать иллюстрации к рассказам Горького.

Михаил Сеславинский, руководитель федерального агентства по печати и массовым коммуникациям: «Французский-то колорит уже влияет на человека. И поэтому одному он рисует шейный платок, который никак не мог существовать у бродяги, который жил в Нижнем Новгороде. Это как раз живая иллюстрация того, что называется смесь французского с нижегородским».

Работы Билибина приводили французов в восторг, но вот фамилия… Издатели говорили: некрасивая у вас какая-то фамилия, давайте придумаем благозвучный псевдоним. На что Иван Билибин гордо отвечал: моя фамилия как флаг, а флаг я не меняю.

Здесь становится как-то особенно обидно, что экспонаты нельзя потрогать руками, обложки — настоящее произведение искусства. А что тогда таят страницы? Вот бы полистать. Но бережливость владельца коллекции в данном случае более чем оправдана и понятна.

Многие книги выходили ограниченным тиражом, как, например, книга Пушкина «Борис Годунов». Цельнокожаный переплет, почти все страницы в орнаментированной рамке, тиснение золотом. Русские, как правило, и оформляли русское. Алексеев иллюстрировал Гоголя, Пастернака, Достоевского в новой для того времени кинематографической технике.

Елена Рамшина, искусствовед: «Попытка создания именно пространственных структур в книжном образе. Не плоскостных, а именно пространственных. Одна из редчайших попыток в современном книгоиздании, не говоря уже о 20–30-х годах».

Французские дети никогда еще не держали в руках таких красивых книг. Издатели бегали по пятам за Натальей Гончаровой после того, как она оформила «Сказку о царе Салтане», настолько понравились им три девицы под окном.

Мало кто знает, но тогда же брался за книжные иллюстрации и Марк Шагал, на выставке его ранние, но уже узнаваемые работы. Уникальность экспонатов или скромность Михаила Сеславинского продиктовали срок работы выставки, неизвестно, но открыта она будет всего четыре дня.