В одном из освобожденных районов Алеппо обнаружили тюрьму для пленных сирийцев. Ее устроили в здании медицинского центра. В маленьких комнатах, рассчитанных на одного человека, держали по полтора десятка заключенных. Каждый день их пытали. Пережить издевательства смогли далеко не все.
Закарея Маренди — бывший пленник боевиков. По решению шариатского суда, за поддержку правительства в плену у боевиков он провел несколько дней. Но это были самые страшные дни в его жизни.
Закарея Маренди: «Сначала они просто били меня головой о стену. Я истекал кровью и постоянно терял сознание. Потом этого им показалось мало. Они взяли трос и им сняли с меня кожу. У меня до сих пор остались шрамы. Человек, который истязал меня и других, был глухонемым. Боевики специально сделали палачом такого человека, чтобы он не слышал наши крики, мольбы о пощаде и не смог проникнуться жалостью».
Мужчину держали в одиночной камере, где помимо него находились еще 14 человек. Спали прямо на полу, по очереди. В туалет не выводили. На всех давали одну бутылку воды в сутки. Многие заключенные дни, проведенные в плену, отмечали крестами на стенах.
Десятки одиночных камер. В них боевики держали заключенных. Причем не только сирийских военных, но и обычных мирных граждан. Угодить за решетку можно было даже по одному обвинению в симпатиях к сирийскому правительству.
Тюрьму для неугодных радикальные исламисты оборудовали в здании офтальмологического центра. Медицинское оборудование разграбили. А в операционных, где до войны хирурги восстанавливали пациентам зрение,
Ополченец: «В одной из комнат боевики заставляли заключенных учить Коран наизусть. Стоя. Через несколько дней такой пытки люди валились с ног. И за это их жестоко избивали. Чтобы не падать, они держались за веревки как за поручни».
Сколько людей побывало в этом аду, доподлинно неизвестно. Ахмад Хамзе — один из немногих, кому удалось выйти оттуда живым. Боевики бросили его в тюрьму и пытали, узнав, что его сын служит в сирийской правительственной армии.
Ахмад Хамзе: «Они постоянно меня избивали и требовали, чтобы я вызвал сына. Они хотели его убить. Но я решил, что лучше умру сам. Тогда они назначили цену моей свободы — 1 миллион лир. Мои родственники продали все, что у них было, чтобы собрать требуемую сумму».
Сирийские следователи скрупулезно собирают показания тех, кто прошел через тюрьмы боевиков и подвергался пыткам. Нередко им приходится обращаться и к патологоанатомам. Хотя в морг попадали тела далеко не всех убитых и замученных. Большинство террористы, заметая следы, сжигали или закапывали.
Сетрак Авакян, главный патологоанатом Алеппо: «К нам привозили трупы со связанными руками. На телах мы фиксировали многочисленные следы пыток. Экспертиза показывала, что эти ранения были им причинены до смерти. А чаще и являлись причиной смерти. Было много обезглавленных тел. Их личности мы не могли установить».
Несмотря на это, людей, загубивших в застенках тысячи ни в чем не повинных сирийцев, на Западе упорно продолжают считать умеренной оппозицией. Закрывая глаза на свидетельства очевидцев и доказательства преступлений так называемых оппозиционеров.
Подробности — в репортаже корреспондента НТВ Евгения Голованова.