Легендарный журналист принимает поздравления

По его биографии можно изучать историю войн и революций второй половины XX века. Писателю, публицисту и телеведущему Генриху Боровику — 80 лет.

Его биография пестрит географией: во Вьетнаме писал репортажи под бомбежками американцев, а после командировки в Афганистан попал под огонь партийной критики. Ведь Боровик осмелился открыто назвать эту войну бессмысленной.

С легендарным журналистом встретился корреспондент НТВ Юрий Кучинский.

Фидель, приехав в Советский Союз, кидался в него снежками. Папа Римский пригласил в Ватикан благодарить за помощь матери Терезе. Хемингуэй позвал на рыбалку. Всемогущий ЦК КПСС хоть и пытался, но не смог удержать Боровика, решившего, что он должен быть на вьетнамской войне.

А ведь могло и не быть этой судьбы свидетеля эпохи. Генрих Боровик, конечно, не был диссидентом, но вот художественным качеством своих корреспонденций уж слишком выделялся на фоне тусклой советской печати. Индивидуализм в утвержденный и одобренный ряд «измов» того времени явно не вписывался. А Боровик с него и начал. В первой же загранкомандировке с фотокорром Бальтерманцем, решив, что в братской Венгрии нет ничего важнее красиво выпавшего снега.

Генрих Боровик, журналист, писатель: «Я ему сказал: Митя, давай сделаем репортаж „Снег в Будапеште“. А он мне: Генрих, нам так дадут по заднице! Нам надо на завод ехать и смотреть, как они перевыполняют план. Я говорю: ну давай попробуем».

Тот материал прошел на ура, подтвердив, что и в советской печати работает золотое правило репортажа: что вижу — то пою. Главное это уметь видеть. С тех пор Боровика любили за его глаза. Он ими смотрел за целую страну.

Всеволод Овчинников, писатель-востоковед, обозреватель «Российской газеты»: «По биографии Боровика можно изучать географию горячих точек. По биографии географию. Я вообще думаю, что счастлив тот журналист, который может сказать: в моих делах воплотились приметы моего времени. Вот журналист Боровик может о себе это сказать».

В 1972 году в ЦК не одобрили, что Боровик рвется в Ханой, как мальчишка. Ведь там же риск — ковровые бомбардировки. А он все равно полетел. Это надо было видеть самому. И пока в пыльных редакциях официальной прессы американская военщина тянула кровавые руки к миролюбивому народу Вьетнама, Боровик бродил по развалинам улицы звездочетов, смотрел, считал и брал даже не интервью, а свидетельские показания.

Генрих Боровик, журналист, писатель: «Американцы сообщали, что они бомбят только военные объекты. Например, на одной из улиц объекты были следующие: пять велосипедных мастерских и штук 10 детских садиков».

Он был одинаково интересен и власти, и рядовым читателям. Это ведь Боровик первым поехал на Кубу, чтобы разузнать, кто такие эти «барбудос» и их бородатый Фидель. Это потом они стали братским народом Острова свободы.

Это Боровик водил советских граждан по Бродвею, показывал магазины, развлечения и просто жизнь американцев. Это Боровик породил шквал белой зависти интеллигентов страны, заведя дружбу с самим Хемингуэем. И даже научив папу Хема открывать русскую водку одним ударом по донышку.

Это Боровик стал для читателей Вергилием, который водил их по мифическому, потустороннему миру, там, за занавесом. И, кажется, это была не просто экскурсия.

Генрих Боровик, журналист, писатель: «Даже если вы просто сможете говорить правду по-настоящему и писать об этом по-человечески, то вы людям дарите много: не только знания, но и эмоции, не только эмоции, но и самосознание».

Подробности — в вечернем выпуске программы «Сегодня», 19:00.