Сегодня в продажу поступила, возможно, самая откровенная книга о поколении 60-х , созданная одним из самых известных его героев.
Сегодня в продажу поступила, возможно, самая откровенная книга о поколении
Все герои «Таинственной страсти» — реальные герои
Корреспондент НТВ Сергей Морозов вчитался.
Нина Нечаева, главный редактор журнала «Коллекция „Караван историй“»: «Сидели, выпивали, закусывали, о
Аксёнов пишет широко: успевает описать и коктебельских старух, которые помнят еще Макса Волошина, и матерых московских сталинистов, и протоколирует, как Хрущёв вопит с трибуны на модернистов, и приводит мысли Андрея Вознесенского: «Как же я, всемирный поэт, позволил свинопасу масс так над собой издеваться?» Такую эпоху легче описать, чем объяснить. Вот дочь Роберта Рождественского пыталась рассказать о ней своим детям, но признает, что у Аксёнова получилось лучше.
Екатерина Рождественская, дочь Роберта Рождественского, фотохудожник: «В этой книге есть такие замечательные детали. Я не могла детям объяснить, как могли арестовать за то, что человек ходил в шортах на юге или как могли разгонять выставки».
Аксёнов заставляет своих героев ответить на вопрос: «Что вы выбираете — предательство или страдание?» И они выбирают все сразу! Поэты пишут преданнейшие советские тексты, чтобы под шумок протолкнуть
Название книги — «Таинственная страсть» — в тексте проходит то как страсть к творчеству, то как страсть к предательству. Но — и в этом весь Аксенов — его герои молоды, а потому счастливы.
Дмитрий Быков, писатель: «Эта книга — конгломерат, такой кубический кусок блаженства. Чтение ее погружает нас в атмосферу любовного азарта, дружества, равенства, авантюризма».
Тут и история о том, как Евтушенко направил телеграмму Брежневу и Андропову против вторжения в Чехословакию (телеграфистку уволили — Евтушенко добился восстановления ее на работе). И как сам Аксёнов предлагал начать эти телеграммы словами: «Гнуснейший Леонид Ильич!» и «Подлейший Юрий Владимирович!» Вообще когда речь заходит о партийном начальстве, автору уже не хватает нормативной лексики: сравнение Политбюро с чикагской мафией — это для него почти комплимент.
В книге есть редкие домашние фотографии героев с указанием, кто под каким именем выведен в романе. В том числе и фотографии партийных функционеров, что очень кстати, потому что если известных писателей и поэтов мы узнаем и под прозрачными псевдонимами, то этих не узнать даже по их реальным именам — они попросту забыты. История быстро расставила все по местам.
Любопытно, что Аксёнов в своем романе перечислил, наверное, всех шестидесятников до единого, то есть их было не так уж много. И часто их оппонентами выступает не партийное начальство (которому, как оказывается, все равно, кому служить — Ленину или академику Сахарову), а гулкая масса, готовая повторять и усиливать любой возглас сверху.