Гоголь засиял чистотой

Возможно, к 200-летию Николая Гоголя в Петербурге именем писателя назовут одну из станций метро. Группа граждан предложила переименовать в «Гоголевскую» недавно заработавшую «Звенигородскую». Об этом сообщает Интернет-газета «Фонтанка. Ру».

Инициатива прозвучала сегодня на пресс-конференции комитета по культуре. Чиновники согласились, что станция метро «Гоголевская» в Петербурге должна быть, но предлагают переименовать еще не открытую «Адмиралтейскую».

Если предложение реализуется, то можно будет говорить о начале восстановления исторической справедливости. В Петербурге, где Гоголем были написаны «Вечера на хуторе близ Диканьки», «Миргород», «Тарас Бульба», «Невский проспект», «Ревизор» задумана и напечатана поэма «Мертвые души», до сих пор нет музея писателя.

В городе на Неве установлены лишь несколько мемориальных досок. Зато на Малой Конюшенной улице вымыли бюст и памятник Николаю Гоголю.

За процессом наблюдал корреспондент НТВ Александр Драугялис.

Памятник Гоголю на Малой Конюшенной вообще-то появился здесь сравнительно недавно — всего 12 лет назад. И сильно испачкаться за это время не успел. Но накануне 200-летнего юбилея автора «Мертвых душ» перед реставраторами все равно поставлена задача повышенной важности — очистить Гоголя от грязи. Кисточками, тряпочками, щеточками и губочками смахнуть пыль с классика отечественной литературы.

Бронзовую поверхность сначала очищают от следов явного загрязнения. Так на языке реставраторов называются пыль и птичий помет. Делать это можно водой, но сегодня холодно, поэтому используется спиртовой растворитель. То есть Гоголя моют спиртом.

Юлия Логинова, заведующая службой по текущему уходу и содержанию памятников: «Самый главный памятник, за которым мы больше всего ухаживаем, это Медный всадник. Там очень часто есть присутствие жизнедеятельности птиц на поверхности. Гоголя голуби полюбили как-то меньше».

Гоголь до помывки и после — это буквально два разных человека, теперь памятник буквально засверкал на солнце. Правда, внимательный прохожий все равно поинтересуется: почему он стоит, скрестив руки на груди, отвернувшись от своего любимого Невского проспекта, и смотрит то ли в пол, то ли сверху вниз на маленького человека.