Башкирский синдром

Весьма странное отношение к теме коррупции продемонстрировал башкирский Курултай. Парламентарии попросили Конституционный суд проверить президентский пакет на предмет соответствия Основному закону. И главное, что их интересует, — вопрос депутатского иммунитета.

С чего это народные избранники в нынешних непростых условиях именно о своей неприкосновенности пекутся? Проблем других нет, кроме процедурных хлопот? Корреспондент НТВ Владимир Чернышёв выяснял, не в конкретных ли «именах, явках, фамилиях» дело.

В политике — как в перетягивании каната на празднике масленицы. На уфимской площади победила дружба, а в коридорах власти кто-нибудь обязан проиграть.

Альберт Мифтахов, политолог: «Ну, это же понятно, что ребята побежали на амбразуру, у них политического будущего. Но они очень дисциплинированы — как в штафбате: если нырять в асфальт, значит, будем нырять в асфальт».

Из башкирского парламента запрос в Конституционный суд ушел уже после того, как все регионы и Госдума поддержали антикоррупционные инициативы президента Медведева. Теперь в Курултае взволнованно реагируют на публичную реакцию прессы и ловят сигналы из федерального центра.

Константин Толкачёв, председатель госсобрания Курултая Республики Башкирия: «Говорить, как в некоторых средствах массовой информации, что мы выступаем против антикоррупционных законов, внесенных президентом Российской Федерации, — это абсолютная чушь».

Запрос башкирских депутатов — о депутатской неприкосновенности. Не смогли промолчать в Курултае после того, как вступивший в силу закон упростил процедуру депутатского ареста: раньше местные судьи определяли степень депутатской вины, теперь — Следственный комитет.

Альберт Мифтахов, политолог: «Надо же рубеж какой-то… Позади Уфа, отступать-то дальше некуда. И вот Курултай говорит: все, вот этого мы вам уже не отдадим, мы уже не согласны, чтобы нас взял любой прокурор, вызвал и начал какие-то вопросы задавать. Мы уже вам и так все практически отдали, ну оставьте нам кусочек нашей территории».

Заседание Курултая. В зале — вся элита республики во главе с президентом. Недоброжелатели скажут — местная специфика, а в республике объяснят — дисциплина. Госсобрание республики работает, как серьезное производство: два прогула — увольнение. Поэтому в зале не просто кворум — аншлаг. Исключить разгильдяя-депутата за прогул — это одно, но потерять прилежного коллегу из-за подозрений следствия — совсем другое.

Рамиль Бигнов, председатель координационного совета объединенной оппозиции Башкирии: «Если депутат одновременно выполняет иную работу, если основным местом, допустим, коммерческая деятельность, то он обязан отвечать за свои действия и никак он не может прикрываться депутатской неприкосновенностью».

В зале заседаний камеры снимают двух депутатов: сына президента Муртазы Рахимова — Урала, контролирующего нефтяной комплекс республики; и Виктора Ганцева — его называют правой рукой младшего Рахимова, хотя сидит он в зале от него по левую.

Когда Курултай оспорил в Конституционном суде упрощение процедуры привлечение депутата к ответственности, в прессе сразу вспомнили: это Ганцева, бывшего главу «Башнефтехима», Генпрокуратура шесть лет пыталась привлечь к ответственности по уголовному делу о неуплате налогов.

По мнению прокуратуры, в 2001 году «Башнефтехим» заключил фиктивные договора с компаниями, зарегистрированными в оффшорной зоне Байконура, и не уплатил с произведенных нефтепродуктов акцизы на сумму 8 миллиардов рублей. Башкирский суд то находил состав преступления, то не находил, оставляя Ганцева депутатом.

Сергей Макаренко, адвокат Виктора Ганцева и Урала Рахимова: «В 2005 году те налоги, которые пытаются инкриминировать ему, по инициативе Ганцева были полностью уплачены уфимскими нефтеперерабатывающими заводами».

В Курултае тоже призывают не связывать запрос в Конституционный суд с конкретными фамилиями.

Константин Толкачёв, председатель госсобрания Курултая Республики Башкирия: «Я с коллегами говорил, они не видят даже причин для того, чтобы к этому вопросу было приковано столь пристальное внимание. Это обычный, рядовой вопрос, еще раз повторяю. А тут начинают приписывать какие-то фамилии, это полный абсурд!»

Энгельс Кульмухаметов, депутат Госдумы РФ: «Закон уже действует, глупо сводить запрос к конкретным людям».

Но депутат Ганцев вдруг сам связал себя с запросом — вслед за Курултаем отправил в Конституционный суд и свои сомнения в законности президентских законов о борьбе с коррупцией.

Сергей Макаренко, адвокат Виктора Ганцева и Урала Рахимова: «То есть, можно сказать, что Виктор Александрович стоит на переднем рубеже защиты института депутатской неприкосновенности».

Альберт Мифтахов, политолог: «На самом деле это такой признак истерики. Если быть поумнее, надо сейчас, наоборот, затаиться, промолчать, попытаться опять вступить в переговоры, какой-то фигурой пожертвовать. Пора уже Муртазе Губайдуловичу какой-то фигурой пожертвовать».

Депутатский запрос из Курултая ушел в Петербург, но вопросы остались в Москве. Почему именно башкирский Курултай так взволновало ослабление депутатской неприкосновенности?

Анатолий Кучерена, член совета Общественной палаты РФ, член Совета по противодействию коррупции: «Та инициатива и те идеи, которые были выдвинуты президентом, они очень активно, в том числе и руководством Башкирии, поддержаны. Произошло недовольство после того, как законы вступили в законную силу. И, конечно, мы задаем вопрос: а что произошло?»

Рамиль Бигнов, председатель координационного совета объединенной оппозиции Башкирии: «Исходя из того, что происходит в республике в последние месяцы, годы, можно предположить, что данная инициатива все-таки связана с тем, что необходимо кого-то выгородить».

В Башкортостане тоже задумались: что означает недоумение Москвы? И почему в центре снова вспомнили об интересе прокуратуры к Виктору Ганцеву и башкирскому ТЭКу? Курултай сам заставил Москву говорить о себе, теперь все сводит к юриспруденции и шлет в газеты опровержения.

Константин Толкачёв, председатель госсобрания Курултая Республики Башкирия: «Расстраивает, что у некоторых есть такое большое желание вбить клин в отношения между республикой и федеральным центром. У нас никаких разногласий, повторяю, нет. Мы поддерживаем политику президента. И все указания мы выполняем».

На уфимских улицах празднуют Масленицу. Хотя в Башкортостане много конфессий, но все понимают: не все масленица, она когда-нибудь заканчивается — и начинается время поста.