Родильное отклонение

Чуть ли не ежедневно из разных уголков России приходят новости о трагедиях, связанных с событием, казалось бы, по определению радостным — рождением ребенка. Виновными в смерти младенцев многие родители считают врачей.

Иногда, как на днях в Омской области, факт преступной халатности удается доказать в суде. Чаще, как, например, в истории из Татарстана, где мать уверена, что ее дочь стала инвалидом из-за ошибки медиков, на один только поиск состава преступления уходят долгие месяцы.

Возможно, к апрелю появится рейтинг роддомов. Его готовят в Росздравнадзоре, но его опубликование едва ли переломит ситуацию в корне.

Почему в России новорожденные гибнут на глазах у акушеров? Что и где исправить, чтобы остановить эту убийственную тенденцию? Корреспондент НТВ Сергей Малозёмов пришел к выводу, что нужен целый комплекс мери важно, чтобы они были неотложными.

В Омске на днях арестовали врача-акушера Тамару Хлынцеву прямо в зале суда. Ее отправили на полтора года в колонию-поселение. Суд счел доказанным, что именно неправильные действия доктора привели к смерти младенца от травмы позвоночника во время родов. Подействовал на судей, видимо, рассказ пострадавшей о том, как с ней обращались.

Елена Плясовских, мать умершего ребенка: «Я попросила помощи, что у меня начались судороги. Мне сказали, растирай свои судороги сама, а то у нас от тебя скоро у самих начнутся судороги. Потом я попросила попить воды, на что мне ответили, что я еще не заработала».

Елена с мужем не могут сдержать слез, перебирая детские вещи. Из подготовленной для ребенка комнаты Игорь, когда случилось несчастье, первым делом убрал кроватку, чтобы не напоминала.

Игорь Плясовских, отец умершего ребенка: «Планировали здесь сделать детскую, чтобы здесь находился ребенок. Ремонт сделали, южная сторона солнышко сюда светит, тепло. Но не получилось у нас по вине врача».

Тамара Хлынцева, осужденная: «Никакой нашей доли вины нет. Это осложненные роды. Такие бывают одни на триста случаев».

«Такое бывает» сказали и жителю Нижнего Новгорода Владимиру Пальцеву. Его жена умерла после родов. Ей было 46. За этой поздней беременностью врачи не следили как следует, уверен и отец, который теперь в одиночку воспитывает сына, и прокуратура.

Дмитрий Айвазян, медицинский адвокат, член Лиги защитников прав пациентов: «Часто мне жалуются женщины, что врач к ним ни разу не подошел даже если они в тот момент кричали от боли, показывали врачам, что полотенце все или там простынь в крови. Но врачи не подходят. Почему? Как-то вот руками разводишь, почему у нас в Москве такое возможно».

В папках у медицинского адвоката Дмитрия Айвазяна жалоб на сотрудников роддомов почти столько же, сколько на лидеров «черного списка» — стоматологов. Доказать в суде вину врачей удается нечасто. Ведь система устроена так, что историю болезни медики всегда могут переписать, а тогда во всем окажется виновата женщина. Мол, у нее и инфекция, и возраст, и вес.

Дмитрий Айвазян, медицинский адвокат, член Лиги защитников прав пациентов: «Можно исправить, дополнить, убрать, что угодно. То есть, врач обладает, как заинтересованное лицо, всеми возможностями манипулировать доказательствами».

Пока мы брали интервью у адвоката, к нему пришел очередной пострадавший. Москвич Павел и его жена будут требовать миллион рублей компенсации за смерть нерожденного ребенка. А ведь все 9 месяцев медики уверяли, что все идет хорошо.

Павел Журавлёв, истец: «Очень халатно отнеслись к своему долгу. И к нам было очень халатное отношение. Ей многое было не сделано».

Президент Российского общества акушеров-гинекологов Владимир Серов признает, что примерно четверть смертей в роддомах — на совести медиков. Многие из них просто не поспевают за изменившимися реалиями. Ведь все больше женщин рожают после 30 лет, все больше детей из пробирки.

Владимир Серов, президент Российского общества акушеров-гинекологов, академик РАМН: «Ответственность врачей должна быть повышенной. С одной стороны, люди не очень готовы, то есть квалификация еще недостаточно высокая, а, с другой стороны, не всегда обеспечены».

После того, как в роддоме на Камчатке умерли тройняшки (им не успели подключить кислород), вся страна узнала — работа в этом отнюдь не уникальном заведении была поставлена так, что трагедия не могла не случиться. Пациенток оскорбляют, требуя деньги, врачи отвлекаются на подработку в коммерческих клиниках, техника никуда не годится.

Надежда Емельянова, бывшая медсестра роддома №1 Петропавловска-Камчатского: «Мы на протяжении 30 лет, мы, сестры, таскали на себе баллоны с кислородом, что не всегда может поднять и мужчина».

Чтобы решить проблему с дорогим оборудованием, по всей России строят высокотехнологичные перинатальные центры. Правда, кое-где при этом стали закрывать сельские роддома. В итоге — как в Амурской области. Жительницам большого пятитысячного поселка Ерофей Павлович приходится ездить рожать за сотни километров на поезде. Причем с уже начавшимися схватками, потому что заранее, ссылаясь на нехватку мест, женщин не принимают.

Серафима Сурина, жительница поселка Ерофей Павлович:«Девочку одну повезли рожать в Сковородино, а она, не доезжая до Сковородина, родила в вагоне, в общем вагоне, представьте себе. Долго держали поезд, потому что ее трогать нельзя было, чтобы вынести ее в Сковородино. Разве так можно?»

А уже упомянутая недоквалификация врачей? Часть специалистов полагает, что всему виной сама система образования, но планов менять ее пока нет. Хотя она явно отстала от жизни. Американские студенты-медики, например, гораздо больше наших занимаются практикой.

Виктор Радзинский, главный внештатный эксперт Росздравнадзора по акушерству и гинекологии: «У них раз в 6, мы считали часы, так вот у них раз в 6 меньше теоретических занятий именно за счет самостоятельной работы. И в 3 раза меньше лекций, чем у нас».

Из поколения в поколение студентов отечественных медицинских вузов учили, что врачевание — это искусство, а каждый больной полон загадок, которые надо разгадывать. И часто даже по косвенным признакам. Убеждая во вредности шаблонных, стандартных подходов, некоторые особо афористичные профессора даже говорили: «Студенты, запомните, медицина — это третья по точности наука после астрологии и хиромантии».

Но все может измениться. В России по западному образцу готовят четкие стандарты: что именно должен сделать врач при тех или иных симптомах. Сроки внедрения, правда, пока неясны.

Александр Мясников, главный врач Кремлёвской больницы: «На Западе очень просто. Там врач должен делать все по пунктам. Допустим один, два, три, четыре, пять. Если ты сделал: один, два, пять, четыре, но спас больного, то этот больной выписывается и идет к юристу, который заводит на тебя дело. И ты заплатишь энное количество денег. Придется доктору выплатить компенсацию больному, страховку, за отступление от стандартов лечения.

А если доктор сделал: один, два, три, четыре, пять, но больной умер, то все ок, нет никаких проблем, потому что врач сделал все что нужно. Потому что где-то раз, отступив, может быть, ты кого-то и спас, но в своей практике ежедневной отступление от стандартов убивает и калечит очень многих людей».

Пока нет ни стандартов, ни страхования ответственности врачей завкафедрой акушерства академии имени Сеченова академик Стрижаков взывает к совести своих студентов. Скоро им предстоит решать как себя вести, когда невысока зарплата. Срывать ли недовольство на пациентах или без лишнего пафоса все-таки выполнять свой долг.

Тверского сельского доктора Николая Петрова в округе называют наш Чехов. Он и в выходные, и по ночам операции делает и роды принимает, если надо. На этой неделе навещал пациентку, которую наблюдал всю беременность. Она благополучно родила в областном центре.

Пробираясь по снегу со своим чемоданчиком, доктор Петров излагает нехитрую философию, если ты к пациентам по-человечески, то и они к тебе.