Бывший бухгалтер Освенцима предстал перед судом

Не только для суда немецкого Люнебурга — для всего мира это без преувеличения исторический процесс. Спустя 70 лет на скамье подсудимых оказался бывший эсэсовец, а на местах для истцов — его бывшие узники. Всем им сегодня за 90. Кажется, для жертв Освенцима и их родных это последняя возможность добиться запоздалого, но заслуженного возмездия.

Оскар Грёнинг в молодости был убежденным нацистом, добровольно вступил в СС. В интервью, которое он дал уже в преклонном возрасте, звучат покаяние и признания, на которые Грёнинг решился специально для тех, кто утверждает нынче, будто холокоста не было.

Оскар Грёнинген, бывший бухгалтер Освенцима: «То, как в Освенциме обращались с людьми, меня ужасало. Я помню младенца, лежавшего на земле голым. Он кому-то мешал, и офицеры отшвырнули его за ноги в сторону. Тогда он стал кричать, и они размозжили ребенку голову о кузов грузовика».

Грёнинг тут же добавляет: на его руках крови нет, а работа была непыльная. Грёнинг, бухгалтер по образованию, изымал деньги и личные вещи у заключенных, прибывавших в Освенцим, и наблюдал, как их гонят на смерть. На склоне лет разговорчивый пенсионер, которого дважды тщетно пытались судить, живет в полном достатке и уверен в своей моральной вине, но в правовой невиновности. Вот только бывшие узники разницы в этом не видят.

Ева Пуштай-Фахиди, бывшая узница Освенцима: «Даже господь бог в сравнении с одним эсэсовцем в Освенциме нам казался бессильным. И что я теперь должна услышать от этого человека? Он что, не понимал, что творилось вокруг? Даже, если якобы не участвовал, а просто стоял у той самой рампы. Пока Грёнинг стоял там, туда привезли всю мою большую семью. Я готова назвать вам имена 49 человек, моих родных, ссылавшихся в этот ад, очевидно, и у него на глазах».

Ева Пуштай-Фахиди — единственная в своей семье и одна из немногих венгерских евреев, уцелевших в этом аду. 300 тысяч ее земляков в 1944 сгинули. На тот же период приходится служба в Освенциме Грёнинга. В сопричастности ко всем этим убийствам 93-летнего пенсионера и обвиняет прокуратура вместе с группой истцов.

Хеди Бом, бывший узник концлагеря Освенцим: «Я помню эсэсовцев на той рампе, помню солдат в униформе. Помню, как один из них остановил меня там, навсегда разлучив с мамой. Он сказал, что мне с ней нельзя, мне — направо, ей же, как мне стало ясно потом, идти без меня к газовым камерам».

Корнелиус Нестлер, адвокат соистцов: «Это поставленная на конвейер работа по уничтожению людей была эффективна не оттого, что кто-то совершал нечто брутальное, а потому, что, подобно винтикам в этом большом механизме, слишком многие соглашались на свою роль. Вот и господин Грёнинг, трудясь на рампе, освоил свои обязанности, также необходимые для функционирования системы».

Как передает корреспондент НТВ Константин Гольденцвайг, Корнелиус Нестлер — один из тех адвокатов, благодаря которым этот суд вообще стал возможен. Это он в 2011 году защищал интересы истцов на решающем процессе против Ивана Демьянюка — первого подсудимого, признанного виновным лишь по факту службы в концлагере. Прежде оправдательные приговоры немецких судов и сотни нацистских дел, замятых прокуратурой, соответствовали настроениям послевоенной Германии: вину за фашистские зверства немцы возлагали на Гитлера и приспешников, но только не на себя.

Корнелиус Нестлер: «Мне встречались постановления о прекращении следствия, читая которые, можно было со стула упасть. Невообразимо, но в одном из них, например, значилось: эсэсовец, служил на рампе в Освенциме, считаем уголовное преследование нецелесообразным. И такое писали в 2005-м, современные прокуроры, а не какие-то ветераны-нацисты».

Из семи тысяч эсэсовцев, причастных к преступлениям в Освенциме, наказание в ФРГ понесла пара десятков. Грёнинг, возможно, последний, кто пополнит эту статистику. Но для бывших узников Освенцима важнее этого отмщения ощущение хотя бы отчасти восстановленной справедливости.