Провалы в польской памяти

Сегодня стало известно, что Польша потеряла свое прошлое… в архивном смысле. Варшава объявила о таинственном исчезновении важнейших документов по Катынскому делу. Это рассекреченные материалы, которая Россия передала в 92ом президенту Леху Валенсе.

Документы проливали свет на события под Катынью, где весной 1940 года были расстреляны тысячи польских офицеров. Учитывая отношение поляков к этой теме, пропажу документов можно назвать не просто скандалом, а грандиозным скандалом.

Подробности — у корреспондента НТВ Виктора Кузьмина.

Их ищут Институт народной памяти, Канцелярия президента и журналисты — заверенные российской стороной копии документов, относящие к катыньскому делу. Бумаги разыскивают два года и безуспешно.

О том, что важные, хоть и копии, в исторических документах исчезли из архива Польского института народной памяти, заявил депутатам сейма начальник отдела расследований этого института Дариуш Габриэл. Однако в самом ИПН говорят так: документы не потерялись — их просто не могут найти.

Анждей Арсенюк, пресс-секретарь польского Института народной памяти: «Ни о какой пропаже документов речь не идет. Директор комиссии по расследованию преступлений против польского народа, прокурор Дариуш Габриэл говорил только о том, что в Институте нет бумаг, заверенных профессором Пихоей. Они были привезены из России в Польшу в 1992 году».

В 1992 году копии документов из российских архивов передал президенту Леху Валенсе президент Ельцин. Бумаги были важны для установления причастности сотрудников советского НКВД к гибели польских офицеров в 40-м году в катынских лесах под Смоленском.

Кристина Брыдовска, вице-председатель федерации катынских семей: «Потерян очень важный документ от 3 марта 1940 года. В нем говорится, что польских офицеров, оказавшихся в военном плену в Осташкове и Катыне, нужно уничтожить».

Копии копий пропавших документов в институте имеются, и с ними работают историки. Но они не являются доказательствами, так как на них не стоит российская виза, говорящая о достоверности этих бумаг. Такая юридическая тонкость.

Сотрудники Института народной памяти обратились и в военный, и в государственный архивы, и в канцелярию президента, и даже к журналистам в надежде, что бумаги потерялись где-то в кабинетах этих ведомств. Но ответы каждый раз были отрицательными.

Польские журналисты удивляются, как из стен такого серьезного ведомства, как ИПН, — здесь его еще называют тайной политической полицией, — пропали такие важные документы.

К слову сказать, в архивах этого ведомства есть документы и досье на каждого поляка, занимавшегося активной трудовой деятельностью в советский период истории.