Забористая история

Забор как линия фронта. Уик-энд, каким бы коротким он ни был, для дачника — дело святое. Да и отпуск, по статистике, более 30% наших сограждан проводят не по «заграницам», а за городом — на кровных сотках. Но нет, увы, миллионам россиян покоя даже вдали от каменных джунглей: там сосед норовит прирезать родную землицу, тут садовый товарищ загородил обзор трехметровой стеной. Кипят дачные войны по всей стране.

Корреспондент НТВ Вадим Фефилов пытался понять, почему и есть ли выход.

Дачнице Вере мерещится, что соседи по ночам переносят свой забор вглубь ее территории. Члены этого садового товарищества теперь товарищи по несчастью.

Дачница: «Мы каждый день покрыты матом и разными оскорблениями. Мы уходим отсюда больные и с давлением».

Для большинства населения дача — это не просто шесть соток за городом, это мир, созданный своими руками. Здесь все свое, родное: огурчики, помидорчики. Настоящий дачник про выращенное собственноручно всегда скажет в уменьшительно-ласкательной форме.

Дачник: «Вот сарайчик, вот парничок, вот беседочка, лучок».

Но и парничок может «накрыться», если в соседских отношениях непорядок. Дачные товарищества по всей стране — знаковое явление хрущевской оттепели. Здесь были все свои, с одного завода или из одного творческого союза. Была своя атмосфера и «чужие здесь не ходили».

Юрий Михайлович, дачник: «Появится в кооперативе, как говорится, одна овца какая-нибудь и будет творить что хочет. Вот и все. Когда вот сплоченно, то все хорошо. Раньше здесь такая благодать была, а теперь все поменялось».

Дачники новых времен покупают участки не столько для садово-огородной релаксации, сколько для проживания. Они ставят здесь большие дома, проводят газ, то есть несут сюда городскую жизнь — ту самую, от которой бежали старые дачники.

Самые запущенные случаи — в товариществах, где земля не приватизирована. В СНТ «Овощевод» власть перешла к новым дачникам, и они начали строить объекты общего пользования, но без общего согласия. Елена не захотела платить 10 тысяч рублей за электричество, тогда к ее дому подъехали убедительные товарищи на больших машинах. И убедили заплатить.

Елена Кравцова, член садового товарищества «Овощевод»: «Они меня с 9 до 14 часов мурыжили, у меня коза стояла на поле, она попала под машину и теперь я без молока и без козы. А у меня трое внуков маленьких!»

Людмила Васильева, член садового товарищества «Овощевод»: «Они нам сказали, что они здесь хозяева, мол, будешь так ходить — уроем, закопаем, твое место — на кладбище».

Тревожную ситуацию мог бы разрешить председатель, но выясняется, что председателей может быть сейчас сколько угодно, действующее законодательство этому не препятствует.

Андрей Туманов, председатель Московского союза садоводов: «Сама структура товарищества, она давно изжила себя. Это классическая коммунальная квартира со всеми проблемами. А проблем там ужасно много. Там, как правило, конфликты идут между соседями, между садоводом и председателем, между председателем и правлением, между правлением и бухгалтером, а также между садоводами всеми и властями. То есть сплошные конфликты».

Отчасти погасить садовые войны должен был Закон «О дачной амнистии», который вышел два года назад. Наконец стало возможным оформить свой участок, как считается, упрощенным образом. В восемь утра в регистрационной службе одного из подмосковных районов стоит очередь измученных дачников.

Владимир Корякин, председатель садового товарищества: «Я дошел до регистрационной палаты за 6 месяцев. Это рекорд».

Европейские страны занимались кадастром — межеванием и оформлением земель — на протяжении нескольких веков. Россия проходит этот путь ускоренными темпами за несколько лет. Пока по всей стране приватизировано лишь 18% и то вблизи больших городов, где земля, как принято говорить, стала золотой.

По официальным данным, под закон о «дачной амнистии» подпадают около 40 миллионов участков от Калининграда до Хабаровска. В Российской регистрационной службе решились на инициативу — работают с одним выходным, и высокие начальники пошли в народ.

Сергей Ерёмин, первый заместитель директора Федеральной регистрационной службы: «Начали наши работники ездить по дачным кооперативам. Но это только усугубило положение».

Но можно, конечно, в буквальном смысле не париться в очередях и поручить кадастровое оформление «серому» риелтору или агентству, которым знакомы кратчайшие входы в чиновничьи кабинеты.

Алексей: «Пришлось заплатить 50 тысяч. А самому вообще невозможно».

Тонкостей при купле-продаже земли много, но, как говорят сами регистраторы, есть главная и очень важная особенность.

Ольга Журавлева, заместитель руководителя Управления федеральной регистрационной службы по Московской области: «Если бы я выступала на стороне покупателя, конечно, я бы предпочла приобрести земельный участок, который имеет межевание. И убедиться точно, что нет никаких конфликтов не только с соседями, но и, например, с местными органами, если земельный участок граничит с лесным участком, с дорогой или еще с чем-то».

Если межевания — то есть детальнейшего определения границ участка — нет, то конфликты будут передаваться по наследству.

Сергей Ерёмин, первый заместитель директора Федеральной регистрационной службы: «Вот я умираю, приходит мой наследник к регистратору. В это время соседи уже быстренько забор переносят».

В руководстве Ассоциации садоводов между тем говорят необычные для этой организации слова: дачные войны закончатся, когда сами садовые товарищества исчезнут.

Андрей Туманов, председатель Московского межрегионального союза садоводов: «Потихонечку нужно будет переводить эти товарищества в поселения со всеми вытекающими проблемами и, наоборот, какими-то хорошими вещами. Поэтому, естественно, что нам, садоводам, выгодно все-таки стать поселениями».

Любопытно, что у главного московского садовода Туманова, свой дачный участок до сих пор не приватизирован.