Наши люди в Израиле

Юбилей государственного масштаба. На минувшей неделе его отметили в Израиле. 60 для страны — не возраст. Данный случай, правда, особый, поскольку чуть ли не каждый год — огненный. Корреспондент НТВ Айрат Шавалиев встретился с теми, кто приложил руку к становлению еврейского государства, и попытался разобраться, бывают ли наши «бывшими».

Глеб одним из первых видит, как на рассвете из темноты появляется огромный купол знаменитой мечети Омара. Его забота на ночном дежурстве — чтобы Иерусалим проснулся не от взрыва.

Глеб Шнитман: «Ни в коем случае нельзя пропустить ни одного угла — наши соседи на все способны».

Соседи — это мусульманское население Восточного Иерусалима. Выходец из бывшего Союза, Глеб Шнитман, охраняет 40 семей ортодоксальных евреев, которые отказываются покидать арабские районы Старого города.

Глеб Шнитман: «Постоянная война между еврейскими поселенцами и арабами, которые здесь живут. То есть они ненавидят друг друга».

Держать оборону день и ночь упрямым ортодоксам помогает спецподразделение, в котором и служит Глеб Шнитман. Наступивший день — это день независимости Израиля, поэтому вахта будет непростой.

Глеб Шнитман: «Евреи ехали не только сюда, они ехали и в Германию, и в Америку, и в Австралию. Как говорится, „умные поехали в Америку и Францию, остальные — в Израиль“. Есть такая шутка».

30-летний Шнитман уже полжизни говорит «наше», имея в виду Израиль. Он — представитель последней волны репатриантов, прекрасно понимает свою роль и на иерусалимской крыше, и в судьбе Израиля.

Глеб Шнитман: «Не было бы эмиграции из России — не было бы государства Израиль».

Тут главное не проскочить поворот: страна крохотная, разгонишься — и уже в Иордании. Русская фамилия на указателе предложит повернуть направо.

Экскурсовод Смадар, по родителям — Любовская, водит по усадьбе, которая, по сути, стала первой завоеванной территорией будущего Израиля. Только тогда, в начале XX века, воевать приходилось против природы.

Смадар Любовский, гид: «Мы чудом нашли печать со славянскими буквами — Иван Дубровин».

В 1909 году астраханский крестьянин Дубровин, принявший иудаизм, со своей семьей переехал навсегда в дикую тогда Палестину. И стал примером нечеловеческого упрямства в создании еврейского государства.

Смадар Любовская, гид: «Они были сумасшедшими! Из астраханской деревни приехать в пустыню, потерять здесь десятки своих близких — и все ради идеи сионизма!»

В Израиле, переполненном религиозными святынями, есть и светские места, которые вызывают у израильтян почти священный трепет. Усадьба Дубровина — одно из таких мест. Одержимый астраханский крестьянин, несмотря на смерть детей и внуков, создавал в малярийных болотах форпост будущего еврейского государства.

Символизируя продолжение жизни на этой отвоеванной земле, сегодня в усадьбе работает не только музей, но и знаменитый ресторан, где подают лучшего в Израиле гуся.

Собравшись на вечеринку по случаю дня независимости Израиля, хотели спеть русскую песню, но разве теперь вспомнишь? Кто-то жил в России несколько дней своей жизни, кто-то — несколько недель. Они, бежавшие от советской власти в китайский Харбин, узнав о создании еврейского государства в 48-м году, первым же пароходом выдвинулись в путь.

Сара Росс: «Приехали в палатку, без денег, с детьми».

Сара Росс, член Ассоциации русских китайцев Израиля, до сих пор живет как в китайской шкатулке. Дочь сибирского офицера, бежавшего в Харбин, думала ли она, что, попав в иудейскую пустыню, станет официальным летописцем еврейского государства.

Полвека она была личным фотографом израильских президентов и их гостей. В ее бесконечном портфолио среди череды официальных лиц — важнейший для ближневосточной истории кадр, война 67-го года, когда Израиль оккупировал часть Иордании и занял весь Иерусалим.

Сарра Росс: «Стена, которую мы разрушили в 67-м году, стена, которая 19 лет отделяла Старый город от Нового».

Вся короткая история Израиля состоит из территориальной экспансии или обороны. 92-летняя Сара Росс жалеет об одном — из-за болезни ног она не может больше вставать под вой сирены, которая каждый год 8 мая напоминает стране о жертвах бесконечной войны со всем арабским миром.

В доме поэта Игоря Губермана сирена памяти — это святое и, пожалуй, единственное, что не становится объектом шуток в знаменитых гариках, ироничных четверостишиях.

Игорь Губерман, поэт: «Ничтожный островок в сухой пустыне/ Евреи превратить сумели в сад,/ И чудо это всажено отныне/ В арабский гордый ум, как шило в зад».

Шестидесятник Губерман — представитель еще одной важнейшей для Израиля волны репатриантов из Союза, которые чаще всего и Торы в своей жизни не видели, но идеи еврейской государственности приняли как свои.

Быть большим евреем, чем коренные израильтяне — это типично для большинства выходцев из Советского Союза. Они почти всегда сторонники радикального решения палестинского вопроса. Русские израильтяне — верный электорат правого политика Биньямина Нетаньяху, бывшего и, как все уверены, будущего премьер-министра Израиля.

Биньямин Нетаньяху, лидер партии «Ликуд»: «Да, действительно, бывшие граждане Советского Союза настроены радикально. Но совсем неплохо быть агрессивным, если дело касается твоей безопасности. Мы уважаем Россию в том числе и за то, что она защищает свою целостность и территорию. И мы тоже будем продолжать делать это».

Праздничная ночь в восточном Иерусалиме прошла относительно спокойно. По утреннему городу Глеб Шнитман идет до арабской лавочки, чтобы купить себе продуктов. Несмотря на развешанные портреты Саддама Хусейна, это единственный в округе мусульманин, которому израильский охранник доверяет полностью.

Эмиграцию 90-х годов принято считать «колбасной», то есть экономической. Но Глеб Шнитман приехал сюда не за длинным шекелем. Охрана еврейских ортодоксов оплачивается государством не слишком щедро. Главное для Глеба — идейная мотивация. А другие в государстве Израиль, судя по всему, и не приживаются.

Глеб Шнитман «Это наша земля, отсюда у нас все начиналось. А они тут гости».