Первый класс опасности

Нет дыма без огня. Горячая тема минувшей недели — сразу в нескольких регионах страны полыхают мусорные свалки, и продукты горения воздух, понятное дело, не озонируют.

Какими бы обнадеживающими не казались на первый взгляд рапорты с мест, в масштабах страны ситуация с утилизацией отходов представляется просто катастрофической: во-первых, контроль в данной области хромает, во-вторых, техническое несовершенство граничит с технологическим бессилием.

В чем причины нынешнего положения дел, способны ли исправить его частники или же Россия обречена на то, чтобы захлебнуться собственным мусором, узнал корреспондент НТВ Андрей Григорьев.

Огни большого мусора. Небо над Казанью, Нижним Новгородом и Челябинском которые сутки затянуто клубами ядовитого дыма. Нескончаемые пылающие свалки с вертолета очень хорошо видны. В этом воздухе почти вся таблица Менделеева

Владимир Орехов, эколог: «И тяжелые металлы, и пластмасса ядовитая горит. Это ведь объект первого класса опасности. Чего здесь только нет».

Свалки (официально их называют «полигоны твердых бытовых отходов») горят сейчас по всей стране, и бедствие приобретает уже едва ли не планетарный масштаб.

Владимир Орехов, эколог: «Вот горящий полигон. Он на всех космических картах виден. Активно так горит».

Лазарь Шубов, заместитель председателя ассоциации «Мусорщики Москвы»: «Свалки горят почему? Там много горючего. Биогаз, опять же. А это ведь самый обыкновенный горючий газ, только еще и с вредными примесями. Достаточно чиркнуть спичкой, и все заполыхало».

Профессор Шубов — главный «мусоролог» страны — этой проблемой еще 30 лет назад загорелся. Вот как выглядит, по Шубову, круговорот мусора в природе.

Страна производит примерно 50 миллионов тонн мусора в год. Более 90% вывозят сразу на свалки. Их в России зарегистрировано около 3 тысяч, а еще, по приблизительным подсчетам, 7 с половиной тысяч — несанкционированных. 80 миллиардов тонн бытовых отходов. Остальное — это совсем немного — пройдя через сортировку, где отсеивают металл, стекло, бумагу, пластик (все, что можно опять пустить в производство), попадает на мусоросжигательные заводы.

Их три в Москве, один в Мурманске и еще один во Владивостоке. Проекты дорогостоящие, каждый миллионами долларов измеряется, и в других регионах на это просто денег не хватает. Зато противников достаточно.

Лазарь Шубов, заместитель председателя ассоциации «Мусорщики России»: «Никакого контроля на входе нет. Только радиационнный. Радиационные отходы туда не попадают. Зато огромное количество отработанных батареек, токсичных ламп, электронный лом».

Розовый дым над трубой одного из таких заводов, как уверяют экологи, не потому, что кто-то смотрел сквозь розовые очки — это цвет соединений кадмия и брома, в смертельной концентрации.

Есть, правда, и другие технологии, причем, отечественные. Умельцы из Рыбинска создали агрегат, который перерабатывает мусор в электричество и совершенно безвредный пар.

Аркадий Мельников, заслуженный изобретатель РФ: «Он не разлагается, то есть там нет каких-то вредных веществ. А когда производится сама переработка этого мусора, там уже экологически чистое производство».

Но пока действует лишь макет реактора, львиная доля бытовых отходов по-прежнему на свалках. Чтобы уменьшить мусорные горы, нужно предварительно эти отходы перебирать, раскладывая на полезные и бесполезные.

Наталья Комарова, председатель Комитета Госдумы РФ по природным ресурсам, природопользованию и экологии: «Для того, чтобы перейти на такое отношение к отходам, мы должны переделать свои мозги, свой менталитет. Научиться разделять все отходы по группам. А потом уже везти куда-то на переработку».

Федеральной программы вообще нет никакой, и свалки — головная боль для районных властей. Гагаринский район Москвы пытались вывести на орбиту цивилизованных мусорных отношений, установив разноцветные контейнеры для разных видов отходов, но мусоровозы с ними все равно в одном направлении поехали.

Жительница Екатеринбурга: «Из года в год у нас мусор здесь постоянно. Выйти на балкон нельзя. Мухи. Одолевают мухи».

Житель Костромы: «Случается, что пакеты с мусором выбрасывают прямо с балконов. Я не устаю повторять: чисто не там, где убирают, а там, где не сорят».

Города разные, а картина одна и та же. Добиться успеха в борьбе с наступающими отходами удается лишь там, где жители уверены в классическом «не сорить». В екатеринбургском доме образцового содержания каждый оставленный в подъезде пакет — чрезвычайное происшествие.

Владимир Забанных, главный инженер управляющей компании: «Оставляют вечером прямо на площадках. Уборщики или сами жильцы нам сигнализируют, мы фотографируем, вывешиваем».

Отходы можно легко превратить в доходы. Еще пятнадцать лет назад никто бы не выбросил старый телевизор или диван (в крайнем случае, увезли бы на дачу), а сейчас от чего только не избавляются. Кучи мусора растут вместе с уровнем жизни.

Житель мусорной свалки: «Я в месяц получаю здесь 35–40 штук. Если каждый день сюда хожу. У меня так выходит».

Это мусорный старатель-одиночка. Выше по иерархии те, кто мусор вывозит, следом — те, кто перерабатывает, а на самом верху — хозяева свалок, их чаще всего даже в лицо мало кто знает. В мусорном бизнесе строгая конспирация и четкое разграничение специальностей.

Во дворе традиционно хозяйничает дворник (ему же достается все наиболее ценное и наиболее бросающееся в глаза), но едва попав в контейнер, бытовые отходы переходят в безраздельное пользование королей свалок и баронов сортировки. Считается, что у помойных баков «золотое дно», но секретами мастерства зарабатывания денег вряд ли кто-нибудь поделится. В этой профессии не принято выносить сор из избы.

Вывозить и сбрасывать за ближайшим углом очень выгодно, так многие и поступают. Если следовать всем законам, получать лицензию (которая за последние годы подорожала в 30 раз) и платить за въезд на полигон, сверхприбыль существенно уменьшается.

Сергей, владелец фирмы по вывозу мусора: «1800 рублей стоит высыпать бункер. А сколько же он должен стоить, чтобы можно было дать зарплату, выплатить за аренду, ремонт машины. Посчитать, так он должен минимум стоить 4–5 тысяч, но люди на это не идут. Он стоит сейчас 3–3,5 тысячи. Ну, вот настолько он выгодный».

Москва. Алтуфьево. Завод, где отходы сортируют. Здесь всего десяток работников делает то, к чему всех других россиян так сложно приучить — разбирает мусор. Отдельные емкости для тех же стекла, металла, пластика и макулатуры. На свалку в этом случае идет лишь то, что никуда не годится, но и оно выходит с конвейера в аккуратных брикетах.

Наталья Миронова, финансовый директор компании по сортировке мусора: «Во-первых, это и экономически выгодно, и экологически. В настоящее время все полигоны перегружены, и то, что мы отсортировываем, это, приблизительно, процентов 30, а уже остатки вывозятся на полигон. Опять же, мы все компактируем, то есть, уменьшаем объем. И предприятие зарабатывает какие-то деньги».

Только таких предприятий в России единицы. Ни бизнес, ни государство в рентабельность сортировки, похоже, никак не могут поверить и строить подобные комплексы не хотят. А весь мусор страны сотней рук никак не упаковать в тюки.

Датский физик Нильс Бор еще в середине прошлого века предрекал, что человечество захлебнется в собственных отходах. У нас пока все шансы пойти на мусорное дно первыми.