«Грязная кровь»: вопрос жизни и смерти

Нарушения грубейшие, ситуация критическая. Росздравнадзор на минувшей неделе обнародовал результаты проверок станций переливания крови в регионах страны. Особую тревогу вызвало положение дел в Архангельске, Брянске, Курске, Орле, Самаре и Тольятти.

Проблем множество: тут доноров отбирают неправильно, там квалификация персонала хромает. Утверждается также, что кое-где кровью и ее компонентами приторговывают, и последствия таких «рыночных» отношений могут быть ужасающими. Чем грозит России кризис донорства?

Корреспондент НТВ Сергей Малозёмов попытался оценить степень риска и найти выход.

50-летнего Олега на этом свете удерживает только чужая кровь. Две недели назад он потерял сознание от боли в пояснице. Врачи определили: острое воспаление почек, уже началось заражение крови.

Владимир Городецкий, директор НИИ переливания крови им. А. А. Богданова: «Если не переливать, мы бы с вами сейчас не разговаривали — этот человек давно бы скончался».

На месте Олега может оказаться любой: обострение хронической болезни, автоавария, ожог или просто сильный порез — и спасет только кто-то, сдавший ради тебя кровь. Беда в том, что эта помощь может или вообще не успеть, или нести в себе смертельную опасность.

Максим Лакомкин, советник главы Росздравнадзора: «Донор, перед тем как сдать кровь, особенно если он приходил не в первый раз, не обследовался по полной программе, как положено. Разумеется, это создавало риск передачи опасных инфекций при трансфузиях».

Сергей Порохненко, главврач Кировской станции переливания крови: «Я так мягко скажу — не совсем объективная информация прозвучала. Таких случаев, чтобы донора допустили без справки, у нас не зафиксировано».

Кировская область — лишь один из регионов, попавших в «черный список». Но, как уверяют в Лиге защиты пациентов (она специализируется на судебных делах против медиков), заносить в этот список можно всю страну — риск встретиться с «грязной кровью» есть в любой российской клинике.

Дмитрий Айвазян, адвокат Лиги защиты пациентов: «Я ни себе, ни своим родственникам — никому бы не советовал соглашаться переливать ту бесплатную кровь, которую нам предлагают в больнице».

Но гарантии никто не даст и тем, кто может заплатить. Ведь идти за кровью им придется на «черный рынок». Вот как он формируется: в больницах крупных городов (прежде всего Москвы) крови не хватает всегда, на помощь приходят нелегальные торговцы кровью. Закупают ее в регионах. Доходы у жителей там ниже, и они чаще сдают кровь, чтобы заработать — 300 рублей за порцию.

Привезенный в Москву, литр одной только плазмы уже стоит до 500 долларов. Правда, кто ее проверял и проверял ли вообще — всякий раз дело случая.

Один из самых громких скандалов, связанных с переливанием зараженной донорской крови, разразился в Гатчине, под Петербургом. Вообще, Гатчинский военный госпиталь — один из старейших в России, он открылся еще при Екатерине II и долгие годы был важным научным центром. Здесь делались великие открытия, служили профессора и академики.

Неудивительно, что молодой офицер Вячеслав Темников, которого привезли сюда с аппендицитом в январе 2001-го, чувствовал себя под надежной защитой. К сожалению, он ошибался, и выяснилось это довольно скоро.

Пожимать руку Вячеславу теперь рискуют не все друзья и сослуживцы. Страшный диагноз — ВИЧ и гепатит C — ему сообщили через полтора года после той операции. Почти сразу ушла молодая жена, а Вячеслав стал выяснять, что же произошло. Оказалось, что операция дала осложнения, и кровь для экстренного переливания врачи взяли у первых попавшихся солдат-срочников. На следы от героиновых уколов внимания не обратили.

Вячеслав Темников, капитан военно-воздушных сил РФ: «Из 10 доноров трое были инфицированы — один ВИЧ и гепатитом, еще двое — гепатитом».

Теперь Вячеслав ходит по судам, добиваясь оплаты лечения и компенсации морального вреда, в общей сложности миллион евро. На стороне офицера — экспертное заключение ведущих специалистов из Москвы и Петербурга.

Владимир Городецкий, директор НИИ переливания крови: «100-процентной гарантии безопасности переливания компонентов крови не существует и не будет существовать еще очень долго».

Профессор Городецкий считает, что главная причина этой истории — халатность врачей. Но свою роль, безусловно, сыграла и нехватка доноров. Ведь льготы для них совсем не те, что в советское время.

Римма Трофимова, почетный донор Калининградской области: «Я работаю на муниципальном предприятии и на частном предприятии. На частном — даже не обсуждается, никакие справки и само донорство совсем не воспринимают. На муниципальном предприятии еще дают оплачиваемые отгулы».

Кое-где пытаются заманить доноров деньгами: в ярославской деревне работает выездная бригада из областного центра. От сдающих нет отбоя: живые деньги, пусть небольшие, на селе всегда ценили. Но побочные эффекты этой системы проявились в том же Ярославле — год назад местных медиков сумел обмануть молодой наркоман, больной СПИДом. Он взял паспорт брата и сдал кровь — хорошо, что перед отправкой в роддома и больницы ее проверили.

Анатолий Воронин, главный врач Ярославской областной станции переливания крови: «Цель была одна — человек не работал, хотел денег. Я считаю — и на Западе к этому склюняются — мотивы у доноров долдны быть не финансовые. Должно быть просто желание помочь больным людям».

В большинстве западных стран платить за кровь действительно не принято. Но донорство, как и любая благотворительность, — престижно.

Уильям Конен, исполнительный директор Американской ассоциации центров крови: «Каждый, кто сдает кровь, получает специальную футболку — вот, смотрите, я донор. Есть еще значки, например, с надписью „я сдал кровь 100 раз“. Ну, иногда еще мы устраиваем лотереи. Некоторые компании по своей инициативе дают премии своим сотрудникам-донорам. Но вообще наша главная задача — объяснить людям, что сданная кровь спасет кому-то жизнь».

Но российский донор по-прежнему ждет чего-нибудь осязаемого — бесплатного проезда или коммунальных льгот. Отчасти ликвидировать нехватку донорской крови должно новое оборудование — оно уже есть в некоторых российских клиниках.

Сейчас у донора сначала берут кровь, а потом разделяют ее на фракции — эритроциты, лейкоциты, тромбоциты и плазму. Не все эти части пригодятся, лишнее придется просто вылить. Новая же техника позволяет сразу брать у донора только то, что нужно.

Но главная мечта врачей всего мира — когда-нибудь вообще отказаться от донорской крови. Искусственные заменители уже используют. Например, так называемую «голубую кровь» — перфторан. Но применение его и других аналогов очень ограничено. Ведь кровь, говорят ученые, это тоже орган, и еще более сложный, чем сердце или почки. Воссоздать в пробирке все функции если и удастся, то через несколько десятилетий, не раньше.