Солнечный тенор допел свою арию

Знаменитая ария из «Травиаты» не зря была коронным номером Лучано Паваротти — она вполне точно передавала характер великого тенора, умершего 6 сентября на 72-м году жизни.

В научной литературе его феномен объясняют «высокой постановкой голоса», «полетным тембром» и «легкостью звукоизвлечения». Все это конечно не объясняет всемирной славы и всеобщей любви, в которых буквально купался Паваротти.

Он делал оперу — довольно аристократическое искусство — понятной и доступной массовой аудитории, причем без всякого ущерба для содержания. Таков был его исполнительский и человеческий темперамент: не определяемый и не ограничиваемый рамками какого-то одного жанра.

Паваротти не пел, а жил на сцене, вынося туда и свою любовь к еде, и свою страсть к женщинам, и свое — ничуть не высокомерное — осознание собственного таланта. Из Модены, где Паваротти родился и где умер, передает корреспондент НТВ Вадим Глускер.

Трехэтажный дом в ближайшем пригороде Модены Лучано Паваротти приобрел несколько лет назад, объявив при покупке бывшим владельцам поместья, что хочет быть просто поближе к городу, который столько значит в его жизни.

В этом доме Паваротти и скончался минувшей ночью от почечной недостаточности, и в этот момент с ним рядом были жена и трое детей.

Десятки журналистов, фото- и телекамер могли лишь фиксировать, как с заднего двора в дом въезжали лимузины с тонированными стеклами и проходили люди, тщательно скрывающие свои лица. Поклонников творчества певца к дому не подпускали, попытка кого-то принести цветы тоже не увенчалась успехом.

Считалось, что две последние недели, выписавшись из госпиталя, где он лечился якобы от пневмонии, Паваротти шел на поправку, он даже прокомментировал накануне решение итальянского правительства наградить его государственной премией, говорил, что «успеет передать знания талантливой молодежи», но, как выяснилось, не успел.

Джорджо Пиги, мэр Модены: «Я заходил к нему несколько дней назад. Помню, я тогда сказал ему: „Маэстро, как хорошо, что вы вернулись домой!“ Он ответил мне, что тоже очень счастлив, и он был таким жизнерадостным, свою болезнь он держал в себе».

Он прожил бурную жизнь, в которой нашлось место, нет, не подвигу, а случаю. Сын пекаря, мечтавший о карьере учителя начальных классов, и даже проработавший несколько лет в школе, Лучано Паваротти обладал одним божьим даром — у него был голос, да еще какой! Что даже в церковном хоре он сразу выделялся из всей массы сладкоголосых мальчиков.

Лучано Павароттти: «Я делаю людей счастливыми. Я думаю, Бог поцеловал мои связки».

Уже в 30 лет он выйдет на сцену знаменитой Ла Скала, а партия Тонио в опере Доницетти «Дочери полка», исполненная им на сцене Ковент-Гарден, принесет ему звание Короля верхнего До или Второго Карузо. Но даже будучи вторым, он останется единственным тенором в истории оперы, спевшим все девять высоких До в одном спектакле.

Зураб Соткилава, народный артист СССР: «Когда он пел последний концерт в Москве в 2004 году, он себя уже очень плохо чувствовал. Но публика его принимала так, как будто ничего не случилось. Он не выдержал и со слезами на глазах сказал: „Такой публики, как в России, в мире нет. Если я так пел бы в Италии, меня бы освистали, а вы так меня тепло принимаете“. И он действительно плакал».

Как шутил Паваротти, он был очень фактурным. Иначе и не скажешь. Для того чтобы долго оставаться на сцене оперного театра, он блистательно вышел из ситуации, выбрав для своего репертуара лирические белькантовые партии, он первым попробовал совместить классику и шоу-бизнес, перенеся O Sole Mio под крыши стадионов или просто под открытое небо.

Идея Паваротти, подхваченная Хосе Каррерасом и Пласидо Доминго — три тенора, три выдающихся голоса современности.

Хосе Каррерас, певец: «Это все очень грустно. Я убежден, что мы потеряли величайший голос всех времен. Для меня он был не только коллегой, но и ближайшим другом. Мы все еще планировали совместные проекты. Но что теперь об этом говорить».

Проблемы со здоровьем преследовали последние годы всех теноров. Госпитализация одного, потеря голоса у другого. Паваротти постоянно отшучивался, говорил, что теперь у него второе дыхание.

Десять лет назад он снова женился, на этот раз на своей секретарше, и единственное, что ему угрожает, так это лишний вес. «Я мечтаю проснуться однажды похудевшим на 20 килограммов и летать», — говорил он.

Сейчас можно только гадать, в избыточном ли весе были все проблемы со здоровьем у Паваротти. Ушел великий голос, великий тенор, ушел шутник и балагур, ушел тот, кто просто очень любил красиво жить — в искусстве.