Слияние, а не поглощение: Русская православная церковь объединилась

Этот четверг несомненно войдет в оглавление учебников по истории религии. Еще ни одной церкви не удавалось за один день увеличить число прихожан примерно на 100 тысяч.

Именно столько прихожан было у Русской православной церкви за рубежом, которая сегодня юридически объединилась с Московским патриархатом.

Подписанный в храме Христа Спасителя Акт о каноническом общении, если воспринять его как сугубо юридический документ, выглядит примерно следующим образом.

Русская православная церковь с ее 27 393 приходами признает и де-факто объединяется с Русской церковью за рубежом, у которой около 400 приходов. Объединенная, она укрепляет свое положение крупнейшей поместной православной Церкви мира, а всего Церквей 17.

Но истинное, высшее значение Акта, конечно, не измеряется цифрами. Это пример редчайшего сакрального объединения родственных, но все же разных Церквей. Чтобы передать масштаб события нужен не разговорный русский, а тот, которым и составлен Акт:

«Восстановление канонического общения послужит, Богу содействующу, укреплению единства Церкви Христовой и делу ее свидетельства в современном мире, способствуя исполнению воли Господней о том, „чтобы и рассеянных чад Божиих собрать воедино“».

Обозреватель НТВ Владимир Кондратьев наблюдал за подписанием.

Любой желающий мог сегодня присутствовать на великом событии. Правда, ввиду повышенных мер безопасности, надо было выстоят очередь. Причем не каждый взял с собой зонтик, но к счастью, дождь оказался легким.
Организаторы напечатали около 700 пригласительных билетов для почетных гостей.

Русская церковь за рубежом объединяет около полумиллиона прихожан, имеет около 400 приходов во многих странах. У Московского патриархата — 27 с половиной тысяч приходов. И отныне ничто не мешает православным верующим молиться повсюду, где они пожелают.

Никита Михалков, президент Российского фонда культуры: «Я думаю, мы еще не осознаем того, что произошло. Ведь обратного пути не будет ни в каких смыслах».

Церемония, или как принято говорить здесь, чин восстановления церковного единства продуман до мелочей и обставлен со всей торжественностью. Ведь такое историческое событие, как подписание Акта о каноническом общении, должно как можно дольше оставаться в народной памяти.

Первым прибывает митрополит Восточно-Американский и Нью-Йоркский Лавр. Глава Зарубежной церкви, преодолевший упорное сопротивление прежнего руководства, не желавшего идти ни на какие контакты с Патриархией.

Лавра встречают особым, специально созданным для него колокольным звоном. Полный традиционный колокольный звон всех пяти колоколен храма — это уже привилегия святейшего Патриарха.

В ризницах белого цвета архиереи выходят из алтаря навстречу Патриарху, причем Царские врата остаются открытыми все время. Подобное происходит лишь на Пасху и отступление от правил сделано по просьбе зарубежных соотечественников, пожелавших увидеть причащение иерархов от общей чаши — первое со времен раскола.

Начинается оглашение постановление обоих Синодов об утверждении Акта о каноническом общении, зачитывается и сам акт.

Алексий II, Патриарх Московский и всея Руси: «Русская православная церковь за рубежом пребывает неотъемлемой самоуправляемой частью поместной Русской православной церкви».

Подчиняясь духовному отношению Московскому патриарху, Зарубежная церковь сохранит тот уклад и обычаи церковной жизни, которые сложились у мигрантов за десятилетия. Традиции будут беречь.

И вот наступает кульминационный момент: Патриарх и митрополит Лавр восходят на амвон и ставят свои подписи под долгожданным документом, обмениваются папками и братскими лобзаниями.

Под сводами храма возглашается «многие лета всем присутствующим и архиереям!» и «многие лета богохранимости стране России!»

Первосвятительское слово к собравшимся Алексея II. Патриарх с момента своего вступления на престол, призывал к объединению и сегодня день его триумфа.

Алексий II, Патриарх Московский и всея Руси: «Радость озаряет наши сердца! Свершилось историческое событие».

Патриарх благодарит за содействие в объединении Церкви Владимира Путина и вспоминает о его встречи с руководством Зарубежной церкви в Нью-Йорке в 2003 году. Именно она дала решающий импульс процессу примирения.

Алексий II, Патриарх Московский и всея Руси: «В вас они увидели человека, преданного России, православного христианина».

Владимир Путин, президент России: «Мы осознали, что национальный подъем и развитие России невозможны без опоры на исторический и духовный опыт нашего народа. Мы хорошо понимаем и ценим силу воздействия пастырского слова, которое объединяет народ России. А потому восстановление и единство Церкви служит нашим общим целям. Искреннее поздравляю вас и всех нас с этим действительно выдающимся знаменательным событием».

Почти 90 лет Русская церковь жила в условиях раскола, отчуждения, нетерпимости и взаимных упреков. С сегодняшнего дня открывается новая страница в истории русского православия. Старые обиды забыты и начинается новая жизнь, обещающая стать более счастливой, чем прежняя.

О том, что предшествовало Акту, о расколе Церкви и его преодолении, в эти дни говорится и пишется очень много. Русское православие раскололось после большевистской революции и до краха большевистского государства только углублялось. Так выглядит этот процесс глазами самой Церкви.

Отец Максим Козлов, настоятель храма Святой мученицы Татианы После революции церковь оказалась в ситуации, в какой она со времен Римской империи, то есть на протяжении более чем полутора тысячелетий, не была. В ситуации, когда государство стало, по слову блаженного Августина, бандой разбойников. И с этой бандой разбойников нужно было как-то договариваться и жить.

Первый глава Церкви после революции, святой патриарх Тихон сам прошел непростой путь изменения отношения к советской власти: от открытого анафематствования бесчинников до его известного выступления после ареста.

В нем он уже поддерживал тот путь, который более явственно осуществил его преемник митрополит Сергий. Это путь вынужденного компромисса во второстепенном ради сохранения главного — жизни Церкви в безбожном советском тоталитарном государстве.

Понять это к концу 20-х годов из-за границы было уже трудно. Реалии жизни там и жизни здесь настолько разошлись, что это казалось предательством по отношению к гонимым верующим.

Все вынужденные заявления Церкви о том, что в стране нет гонений на верующих и она настроена лояльна по отношению к советской власти, были не отказом от мучеников, а попыткой, не всегда удачной, но очень искренней, дать возможность миллионам людей легально, пусть и со стеснениями, молиться Богу.

Непонимание ситуации извне сопровождало Церковь на протяжении многих десятилетий. Все остальное было вторично. Но к 1988 году и в последующем десятилетии пресеклось то, что нас разделяло, и те условия, которые вызывали подобное вынужденное существование Церквей. Поэтому именно на рубеже 80-х и 90-х годов начались поиски восстановления единства русского православия.

Будут говорить, это сделал президент Путин, встретившийся с митрополитом Лавром. Отрицать этого нельзя, ведь все мы знаем, какова роль сильной личности в истории, оказавшейся в нужное время в нужных обстоятельствах.

Но стоит учесть и те обстоятельства, которые уже сформировались к этому времени: кончилась советская власть, и 10 лет мы вновь узнавали друг друга, с одной стороны лишаясь иллюзий, с другой стороны становились реалистами по отношению друг к другу.

Сейчас мы не прекраснодушно, а вполне трезво поняли, что Русской церкви нельзя быть иначе, как вместе. Но к этому пониманию нужно было приложить некоторый толчок. Толчок последовал правильным образом от правильного человека.