Жертвы подземелья: шахтеры боятся, но идут на смерть

На минувшей неделе Россию потрясли трагедии, в результате которых погибли сотни наших сограждан. Крупнейшая в новейшей истории страны авария на шахте в Кемеровской области унесла 108 жизней.

Поисково-спасательная операция на шахте «Ульяновская» продолжается до сих пор. Два горняка на сегодняшний день считаются пропавшими без вести. Уже практически нет сомнений в том, что их следует искать на затопленном участке угольной выработки.

Параллельно комиссия расследует причины катастрофы. Корреспондент НТВ Владимир Тюлин встретился с очевидцами и собрал информацию о версиях.

Столько мужчин сразу в Новокузнецке хоронили лишь во время войны. Аварии на шахтах в Кузбассе случались и раньше, но на этот раз трагедия унесла больше ста жизней. Авария случилась там, где ее никак не ждали — на самой современной и новой шахте «Ульяновская», куда на работу попадали по конкурсу.

Взрыв в забое прогремел в самый разгар рабочей смены. Под землей в этот момент находились 203 человека. Поначалу сообщали о 9 погибших и сильном пожаре. Но оставалась надежда, ведь каждый опытный шахтер к аварии на производстве готов морально и технически.

В случае пожара или взрыва у шахтера есть единственный шанс выжить, так называемый «прибор-самоспасатель» — дыхательный аппарат. На «Ульяновской» именно так и было: раздался взрыв, внезапно погас свет. Те, кому удалось спастись, успели включить прибор, и именно поэтому не отравились.

Выбраться на поверхность самостоятельно смогли единицы, остальным пришлось несколько часов в кромешной тьме в загазованной шахте ждать прихода спасателей. Отряды специалистов были еще в пути, а под землю на помощь шахтерам отправились такие же горняки с соседних шахт.

За первые 6 часов на поверхность вывели 93 человека, кого-то сразу же отправляли в больницу, кто-то, переведя дух, опять спускался в забой.

Горноспасательные бригады прибывали на «Ульяновскую» со всей страны. Специалистов из Якутии доставил вертолет, который пришлось сажать прямо на шоссе. В Новокузнецк прилетел глава МЧС, он руководил всей операцией.

Спустя сутки на месте аварии работали почти 400 человек. Операция еще называлась поисково-спасательной, но опытные специалисты уже понимали: теперь у них одна задача.

Спасатель: «Нам нужно найти погибших и вынести их на поверхность».

Поиски в шахте не прекращались ни на минуту. Круглые сутки в забое аварийные службы разбирали завалы, осматривая метр за метром.

Сергей Шойгу, министр РФ по чрезвычайным ситуациям: «Только один участок растянулся на 1820 метров».

Аман Тулеев, губернатор Кемеровской области: «Под землей все ходы переплетены, кругом уголь, железобетонные балки, арматура. Все эти препятствия нужно разрезать или отодвинуть. Это очень тяжелый труд».

Сергей Шойгу, министр РФ по чрезвычайным ситуациям: «Первые сутки люди работали в дыхательных аппаратах».

За трое суток спасатели прошли больше 20 километров под землей. Но двоих шахтеров найти так и не удалось.

Проходчик Владимир Гунько с трудом помнит, как пробирался наверх по запутанным и горящим лабиринтам шахты. Он говорит, что ощутил, как смерть прошла совсем рядом.

Владимир Гунько , горнопроходчик: «Ни в одном фильме ужасов такого не увидишь. Мои коллеги работали в нескольких метрах от меня. Я встал, кругом тьма, ничего не видно, дышать нечем. У меня в каске был „Лепесток“ (респиратор), так я его так прижал и закричал: мужики, мужики! Никто не отозвался».

Владимира Гунько подобрали, когда он, задыхаясь, стал терять сознание. На него наткнулись шахтеры с соседнего участка. В темноте они пытались найти дорогу наверх.

Сергей Петров, шахтер: «Мы шли, вдруг смотрим, лежит Володя. Механик и мастер говорят: включаем самоспасатель и выходим. Мы не могли понять, куда мы идем, потому что привычной обстановки, к которой мы привыкли, уже не было. Куда ни ткнешься, везде жара».

В момент взрыва Сергей Петров ремонтировал комбайн — машину, которая рубит уголь. Уже несколько дней он не выходит из дома и, сидя у телевизора, пытается понять, что же случилось с ним под землей.

Сергей Петров, шахтер: «Что-то ударило по ушам. Меня выбросило с комбайна. В этот момент погибли 6 моих товарищей. Их задела взрывная волна».

В деталях аварии с первого дня пытается разобраться специальная комиссия. Шахта была буквально напичкана электронными системами безопасности, которые контролировали концентрацию опасного газа, и в момент взрыва они работали.

Сергей Шойгу, министр РФ по чрезвычайным ситуациям: «Согласно показаниям датчиков, за комбайном произошло обрушение кровли и выброс метана. Проскочила искра, которая вызвала такие страшные последствия».

Членам комиссии предстоит выяснить, откуда эта искра взялась.

Аман Тулеев, губернатор Кемеровской области: «Шахтеры говорят: был бы газ, искра найдется. Но есть определенный уровень, который этот газ не должен превышать. На „Ульяновской“ была самая лучшая в мире английская система, контролирующая этот газ. Если хоть он на полпроцента превышал норму, электричество автоматически выключалось».

В шахтерском техникуме Новокузнецка учились многие из тех, кто погиб в катастрофе. Эту аварию уже начали изучать на уроках безопасности труда, рассказывая студентам обо всех возможных причинах.

Людмила Маркевич, преподаватель охраны и безопасности труда: «Специалисты полностью не исключили человеческий фактор. У некоторых шахтеров, по-видимому, в карманах были найдены принадлежности для курения».

Фотографии принесли Николаю Ивановичу бывшие студенты, многие из которых погибли в забое. Это последние снимки, сделанные за неделю до взрыва. Теперь внутри все разрушено, сожжено или затоплено водой.

Завалы еще не разобрали, но уже к лету шахту планируют восстановить. На это потратят около 200 миллионов рублей, еще столько выплатят в качестве компенсации семьям погибших. Каждая из них должна получить около 2 миллионов.

Аман Тулеев, губернатор Кемеровской области: «Каждый местный житель понимает, что муж-шахтер или сын-шахтер идет под землю, рискую жизнью. Раньше на миллион тонн добычи погибал один шахтер. Сейчас одна жертва приходится на 3 миллиона тонн угля».

«Ульяновская» — это как раз те самые миллионы тонн угля и 1200 рабочих мест, за которые здесь держатся, даже несмотря на страшную угольную статистику.

Сергей Петров, шахтер: «Всем страшно. Что ж вы думаете, что люди идут и не боятся? Скажу вам так: боятся все. Но куда еще идти работать? Конечно, на шахту. Сейчас я поправлюсь и пойду обратно».