Фактор краха: малые аэропорты умирают

На минувшей неделе сотрудники Федеральной аэронавигационной службы дали определение тому, что произошло 17 марта в аэропорту Самары. В заявлении сказано, что «раньше подобных посадок в среднем за год случалось около восьми, они обходились без тяжелых последствий». В прошлом году количество таких ЧП увеличилось до 16.

Тем временем Ространснадзор ужесточает требования к аэропортам. Проверку на безопасность выдерживают не все воздушные врата (уже закрыты около двух десятков). Корреспондент НТВ Сергей Холошевский выяснял суть проблемы.

Подарок Маме свалился с неба. Самолет взмахнул крыльями, коснулся земли, и с его борта раздалось: «Здравствуйте, мамчане!»

Жители поселка Мама в Иркутской области грустят, ведь волшебную картину, возможно, больше не удастся увидеть. До Большой земли иначе как на самолете не добраться, а аэропорт объявили банкротом.

Кроме того, стало меньше пассажиров, билеты дорожают, требования к безопасности ужесточаются, федерального финансирования нет, а областная власть брать убыточный аэропорт под свое крыло пока не спешит.

Трофим Бутаков, генеральный директор ОАО «Аэропорт Мама»: «Сейчас у нас будет хватать денег только налоги, зарплату и текущие расходы, без которых аэропорт просто не может существовать».

В заполярной Хатанге борт с Большой земли всегда ждут с благоговением. «Огненная вода» предназначается оленеводам, почта — нефтяникам, сладости — детям. Если этим людям сказать, что скоро самолеты и вертолеты вообще перестанут появляться, они не поверят.

В советское время на вертолете летали на чаепитие в соседний поселок. А тут появились какие-то непонятные слова: банкротство, конкурсный управляющий, федеральная собственность…

В далеком южном Красноярске, куда билет из Хатанги стоит 12 тысяч рублей, никак не могут понять, что с аэропортом делать.

Денис Пашков, заместитель губернатора Красноярского края: «Проблема в том, что взлетно-посадочная полоса, по закону, находится в федеральной собственности и не может быть приватизирована ни при каких обстоятельствах».

Работники Ространснадзора недавно решили запретить полеты в 19 российских аэропортах. В «черный список» попали Курган, Орел, Мячково, Камчатка и Эвенкия. По словам главы ведомства, использовать эти аэропорты просто опасно.

Геннадий Курзенков, глава Ространснадзора: «„Картина для всех аэропортов типична: нет сертификатов авиационной безопасности, нет пожарных средств, территория не оборудована ограждениями“.

За спиной чиновника на большом экране виднеется самолет, подлетающий к Орлу, хотя аэропорт в этом городе не работает уже несколько месяцев. Он закрыт из-за отсутствия сертификата авиационной безопасности».

Похожая картина наблюдается и в других регионах.

Александр Тимаков, водитель, г. Мезень: «Частник берет по 600 рублей с человека, ехать надо 8 часов. Не каждый способен такой путь выдержать. Водителю вроде как привычно, а пассажиру очень тяжко».

Александр знает, о чем говорит, ведь когда-то он сам подрабатывал извозом. Мезень находится в 400 верстах от Архангельска, а дороги как таковой нет.

Зимой еще куда ни шло — по «зимнику» ехать можно, а вот весной совсем беда: никакой вездеход не проедет. Выход только один — выкладывать за билет ползарплаты и лететь самолетом.

Мезенский аэропорт в этом году с трудом получил свой сертификат безопасности, несмотря на грунтовую дорогу и старую пожарную машину.

Петр Лазарь, исполняющий обязанности директора аэропорта Мезень: «Машина уже устарела. Потушить самолет мы не сможем».

Полное безденежье: вся прибыль уходит на зарплату сотрудникам. Федеральной помощи нет, а сертификат для всех один: что для Мезени, что для Шереметьево.

Петр Лазарь, исполняющий обязанности директора аэропорта Мезень: «Требования для всех едины, а выполнить-то мы их не можем».

Диспетчер Николай дает добро на посадку только после того, как все хорошенько рассмотрит в бинокль.

Николай Фокин, диспетчер аэропорта Мезень: «С этого места глянешь, нет никого постороннего на полосе, тогда и посадку разрешаешь».

Из 1300 аэропортов, которые Россия имела еще несколько лет назад, сейчас работает 351. Крупные аэропорты выжили, а мелкие медленно умирают. Вместе с ними умирает и малая авиация.

Ан-2 считался рабочей лошадкой малой авиации в советское время. Он перевозил людей, грузы и обрабатывал сельскохозяйственные поля. Этот авиалайнер первым пострадал после развала Советского Союза. Теперь он больше 10 лет стоит на приколе в надежде снова подняться в воздух.

Тверской аэропорт в былые годы насчитывал более сотни самолетов и десятки ежедневных рейсов. Билет на «кукурузник» стоил 7 рублей, то есть чуть дороже, чем на автобус. В 90-е годы все развалилось. Когда пришли новые хозяева, летать было уже некому.

Владимир Скурихин, генеральный директор авиатранспортного предприятия: «Все было развалено, здание стояло без окон и дверей. Аэропорт перестал принимать самолеты и потерял свой сертификат. Вдобавок на восстановление ушло около миллиона долларов».

Тверской аэропорт, где вместо взлетно-посадочной полосы красуется ровная площадка для «кукурузников», восстановили две частные фирмы. Из федерального или местного бюджета активисты не получили ни копейки.

Деньги здесь делают на грузовых перевозках и международных контрактах, речь о пассажирских рейсах пока не идет, так как это не выгодно.

В поселке Мезень Архангельской области пилоты готовятся к взлету. Если аэропорт не закроют, то самолет сюда еще вернется. В противном случае Большая земля для местных жителей так и останется недосягаемой.