Рынок фальшивок стремительно расширяется

Старинные полотна, по-прежнему, считаются весьма неплохим вложением средств. За ними идет настоящая охота. Да и мастера подделки не дремлют: качество их работ неуклонно растет. О том, как отличить подлинник от фальшивки рассказывает корреспондент НТВ Владимир Кобяков.

В тюрьме его называли Пикассо. Только эта фамилия была знакома соседям по камере. Хотя им Джон Майэт часто рассказывал о своих шедеврах.

Джон Майэт, художник: «Моне любил рисовать, Ренуара, Пикассо, конечно же! С Сезанном надо много возиться, поэтому я сделал только одну копию. Самый тяжелый — это швейцарец Джакометти».

За подделки картин он получил год тюрьмы. Но Скотленд-Ярд до сих пор не нашел и половины его фальшивок, проданных лондонскими аукционами. Тюрьма для Майэта стала лучшей рекламой. На свободе он снова ищет богатых клиентов, но теперь предлагает огромные скидки.

Джон Майэт, художник: «Если у вас есть 18 миллионов долларов, и вы хотите купить хорошую картину, то можете найти меня. Я всего за один процент от этой суммы сделаю вам потрясающую копию».

Джон обещает: и клиент будет доволен, и полиция не сможет ни к чему придраться.

Джон Майэт, художник: «Я теперь сзади всегда пишу свое имя, год, и обязательно название картины, которую я копировал».

Сколько подделок на теневом антикварном рынке — сосчитать невозможно. Даже владелец порой не знает, что в его коллекции есть фальшивка. И только когда такую вещь хотят вывести в свет, начинается экспертизная лихорадка. Чем больше бумаг от искусствоведов, подтверждающих подлинность, тем легче будет продать предмет с темным прошлым.

Тень на картине ищут второй год. Эксперты Третьяковки дали заключение — это Шишкин. Росохранкультура разглядела здесь руку голландского художника. За Шишкина на «Сотбис» (Sotheby’s) просили миллион долларов, но спорную картину сняли с торгов.

Борис Боярсков, руководитель Федеральной службы РФ по охране культурного наследия: «Доказать, что именно эту картину приносили на экспертизу, ни мы, ни правоохранительные органы не можем. Те люди, которые приносили картину, значатся умершими».

Теперь в России всем государственным музеям запрещают проводить коммерческую экспертизу.

Борис Боярсков, руководитель Федеральной службы РФ по охране культурного наследия: «Много ли проколов надо, что подорвать авторитет столь уважаемых российских учреждений? По-моему, одного достаточно».

Татьяна Преображенская, владелица антикварного салона: «Подлинник или подделка? По сути, решается: есть миллион долларов или нет? Война на рынке экспертиз стала жесткой и обостренной».

Татьяна Преображенская и ее муж Игорь в следственном изоляторе провели ровно год. Прокуратура считает, что они продавали картины малоизвестного датского живописца с автографом русского художника Киселева — так дороже.

В уголовном деле есть два заключения экспертизы. В одном написано — полотна настоящие, в другом — фальшивки. В семейном альбоме есть
фотография Татьяны в наручниках. Сейчас салон Преображенских находится на грани разорения, все картины под арестом.

У антиквара Емельяна Захарова свой рецепт, как не нарваться на фальшивку. Он вкладывает деньги в работы современных живописцев.

Емельян Захаров, антиквар: «Лучшая защита — купите картину у художника. Я ее купил 4 года назад, и цена выросла в 10 раз с 20 до 200 тысяч долларов».

А с этой картиной он не знает, что делать дальше. Продавцы привезли ему Кипренского со всеми документами о подлинности.

Емельян Захаров, коллекционер: «Я пришел на следующий день, посмотрел картину и позвонил продавцам. Говорю: вы, что идиоты? Что вы мне принесли? Рука у человека другой формы! Хороший художник знает анатомию!»

Теперь владельцы фальшивку отсюда не забирают уже третий год.

Жук-древоточец — это главный эксперт для коллекционера антикварной мебели. Никакого человеческого фактора. Если следы есть, то можно не волноваться. Главное внимательно присмотреться — жук ли это.

Михаил Перченко, антиквар: «Существует такая техника: заряжают ружье мелкой дробью и стреляют в предметы, чтобы создать впечатление от работы жука».

Михаил Перченко говорит, что точно определить, сколько лет комоду или столу могут только в Нью-Йорке.

Михаил Перченко, коллекционер: «Там живет единственный специалист по возрасту дерева. К нему столько клиентов едут с картинами голландских и французских художников, что ему не до мебели».

Гений подделок Джон Майэт придумал свою экспертизу. Его фальшивки Пикассо, Матиса и Ренуара имеют небольшой секрет.

Джон Майэт, художник: «Я вставляю компьютерный чип, который означает, что это подделка. Чтобы вынуть его, надо разрезать холст».

Это раньше на Джона смотрели как на мастера подделок. Теперь уже он ищет тех, кто нарушает его авторские права.

Джон Майэт, художник: «Есть уже такие люди, которые рисуют сами и ставят мою подпись. Они начинают делать подделки на мои подделки!»

Но Майэт уверен — пока на рынке копий конкурентов у него нет.