В деле летчиков возможен неожиданный поворот

Широкий общественный резонанс вызвал на минувшей неделе жесткий приговор, вынесенный в Таджикистане российскому пилоту и его товарищу из Эстонии. Дмитрий Медведев поручил соответствующим российским госструктурам вступить в контакт с таджикскими коллегами и тщательно разобраться в породившем массу вопросов деле.

Так уж совпало, что всего за несколько дней были выявлены и задержаны около 300 граждан Таджикистана, нелегально находившиеся на территории России: уже запущен процесс их выдворения на родину. Что касается осужденных летчиков, то сейчас, как сообщается, ситуация находится под личным контролем таджикского президента.

Корреспондент НТВ Вадим Фефилов на месте наблюдал за развитием громкой истории.

Следственный изолятор, где все еще находятся командиры российских экипажей конфискованных самолетов Ан-72, и тюрьма, где им назначено наказание в восемь с половиной лет заключения, в городе Курган-Тюбе находятся на одной территории.

Шерали Курбанов, начальник тюрьмы г. Курган-Тюбе: «Хорошие камеры, они раздельно содержатся. Вместе нельзя по закону».

Юрий Попов, посол РФ в Таджикистане: «Тюремные власти стараются содержать Садовничего и Руденко в максимально человеческих условиях. Это, конечно, не концлагерь, но и не курорт».

Центрального отопления в тюрьме нет, пока температура воздуха здесь, в Хотлонской области, не опускается ночью ниже нуля градусов. Летчик Садовничий находится в камере, рассчитанной на восемь заключенных, но там с ним пять местных зэков. В такой же камере, только полностью заполненной, находится Руденко.

Есть видео из домашнего архива Владимира Садовничего. На нем — посадка самолета в Африке. Опытнейший летчик, полковник командовал полком дальней авиации. Уйдя в запас, стал возить гуманитарные грузы в Афганистане. Нам удалось с ним пообщаться в курган-тюбинской тюрьме, правда, с большими сложностями.

Владимир Садовничий, командир экипажа: «У нас есть привилегии по сравнению с местными. Мне даже немножко в камере неудобно перед людьми. Например, нас могут вывести погулять внепланово. Всем выдали тонкие одеяла, а мне выдали толстое. То есть с самого начала, как мы поступили, со стороны начальника тюрьмы проявилось уважение».

Восемь летчиков двух грузовых самолетов Ан-72 — граждане России, Украины и Эстонии — были задержаны офицерами Комитета национальной безопасности Таджикистана 12 марта. Без объяснения причин у них забрали паспорта и поселили в гостинице «Мафтуна». По сути это был домашний арест — в фойе круглосуточно сидели охранники спецслужбы, правда, летчикам разрешалось гулять по городу в их сопровождении.

Когда долг за проживание в гостинице вырос до девяти тысяч долларов, вся команда заявила, что больше не намерена здесь больше оставаться. На следующий день двум командирам экипажей были предъявлены обвинения по трем уголовным статьям, остальных отпустили на родину, а трое остались как свидетели.

Гулям Бобоев, адвокат: «Я не считаю, что они преступники. Но если суд вынес такой вердикт, что их признал виновными, назначил наказание… Я с решением суда не согласен. Поэтому в своей вступительной речи просил оправдания».

По всем трем пунктам обвинения (контрабанда, незаконное пересечении границы, нарушение международных правил полетов) командиры экипажей не признали себя виновными. Прокурор просил у суда наказания для летчиков 13 лет тюрьмы, судья же с учетом президентской амнистии назначил восемь с половиной лет заключения.

Шерхон Салимзода, генпрокурор Таджикистана: «Эти самолеты в течение трех лет на территории Афганистана, не имея летного резерва, летной годности, работали по ложным опознавательным бортовым знакам и осуществляли коммерческую деятельность».

Вопросов в этом скандальном уголовном деле, на которые нет ответа, много. Например, почему диспетчер аэропорта Курган-Тюбе запретил посадку самолетам, летевшим из Афганистана.

Гулям Бобоев, адвокат: «Согласно доводам самого Садовничего и Руденко, если бы они исполняли указания диспетчера — возврат в Кабул, они бы разбились. То есть остатка топлива у обоих самолетов не хватило бы для приземления в Кабуле».

Согласно документам получается, что на самолете Садовничего для благополучного возвращения в Кабул не хватало 900 литров топлива, у Руденко — 1200.

Корреспондент: «Владимир, куда все-таки вы летели? Вы летели в сторону России или в Курган-Тюбе?»
Владимир Садовничий: «В Курган-Тюбе посадка по плану. Все в соответствии с планом полета, как положено по международному воздушному праву. Мы подали план загодя, то есть во всех странах он подается за час до вылета. В Кабуле в связи с войной еще с вечера подали. План прошел. Он был и в Кабуле, он был в Баграме — на американской базе, он был в Душанбе, он был в Курган-Тюбе, о нас все знали. Начальник аэропорта Курган-Тюбе был заранее предупрежден, он ждал наши самолеты».

Любопытная деталь: в феврале 2010-го в Афганистане на самолете Владимира Садовничего отказал один из двигателей, он отвозил его в починку и совершал посадку в этом же таджикском Курган-Тюбе. Более того, местные власти тогда дали добро на посадку самолета Садовничего на военном аэродроме Курган-Тюбе.

Согласно правилам полетов, командир воздушного судна имеет право принять решение сажать самолет там, где это необходимо. Причиной такого решения может быть не только какая-то неисправность, но и самая простая вещь, например, если у одного из членов экипажа разболелась голова.

Корреспондент: «Вы приводили эти доводы в суде?»
Адвокат Бобоев, адвокат: «Да, я приводил эти доводы в суде. И мне гособвинитель говорит: „Никто же не заболел“. Я пример привожу, что командир экипажа имеет расширенные права. Даже никто не имеет права дать указание — садись там или вернись».

Здоровьем летчиков в заключении долгое время никто не интересовался. Только после появления в суде советника российского посла (а это случилось только накануне вынесения приговора) и летчикам, и адвокату показалось, что посольство действительно озабочено их проблемой.

Через день после суда, вынесшего приговор, адвокат Бобоев оформил пакет документов и отдал кассационную жалобу в суд более высокой инстанции. В течение следующей недели должно быть вынесено решение судьей Хатлонской области. В приватном разговоре с нами этот судья не исключил возможности, что, как он выразился, «могут случиться разные вещи, и эта скандальная история разрешится быстро и самым неожиданным образом».