Конец 18-летнего правления

Слухи о том, что мэра вот-вот снимут, ходили уже давно. Месяц назад их разожгла ситуация с лесными пожарами и московским смогом, от которого Лужков спасался за границей. В Кремле выразили недовольство, а московский мэр публично огрызнулся.

Потом конфликт только нарастал, подстегнутый резкими заявлениями Лужкова и его публикациями в прессе. Это стало последней каплей в череде давно копившихся претензий касательно разрушении исторического облика Москвы, огромных транспортных проблемах и происхождении миллиардов Елены Батуриной.

О финале 18-летнего правления — корреспондент НТВ Юрий Кучинский.

И дым Отечества ни сладок, ни приятен. В последние месяцы Юрий Лужков допустил несколько не просто управленческих, но имиджевых просчетов. А именно такие политикам и не прощают.

Градоначальник, который всегда заявлял, что работа на благо Москвы и москвичей едва ли не смысл всей его жизни, покинул столицу в самые горячие дни. А потом москвичи уже не считали, сколько денег нужно на реабилитацию инвалидов, пострадавших от смога и жары. Все обсуждали только, что пчелы оказались для Лужкова в 2,5 раза дороже. И вполне дружелюбная ирония по поводу мэра-пасечника сменилась глухим раздражением.

Сам же Лужков вместо того, чтобы дипломатично, как политик, попытаться понизить градус нарастающего конфликта, так же раздраженно отбивался. Вступив, например, в открытую дискуссию о судьбе Химкинского леса, от вопросов экологии и транспорта он резко перешел на критику государственных решений, якобы породивших в обществе тяжелую моральную атмосферу.

В Кремле это, похоже, расценили, как бунт на корабле. Мол, Юрий Лужков слишком далеко вышел за пределы компетенции градоначальника и тем более своего имиджа крепкого хозяйственника.

И даже последняя неделя, проведенная в австрийских Альпах, не остудила горячую голову мэра. Хотя многие политологи сошлись во мнении, что уже третий за последнее время отпуск Лужкову отвели на раздумья, как уйти, не испортив отношения окончательно. Однако мэр вернулся посвежевшим от горного воздуха и бодро заявил, что о добровольной отставке не может быть и речи.

В результате, все вышло по-плохому. Хуже отставки в связи с утратой доверия — такая норма появилась в законе о принципах организации исполнительных органов власти шесть лет назад — могло быть только уголовное дело. Их возбуждали в двух из четырех случаев отставки губернаторов, потерявших доверие президента.

Вообще вопрос доверия Юрию Лужкову со стороны федеральных властей всегда оставался открытым. Московский мэр этим доверием неоднократно рисковал. Так было в 99-м, когда, явно обозначая свои президентские амбиции, он, по сути, стал политическим противником курса Бориса Ельцина, который его же, Лужкова, ставил управлять столицей. Так было и в 2008-м, когда, уже будучи одним из лидеров «Единой России», вдруг устроил демарш против назначения губернаторов.

Уже тогда ему, по сути, прямо предложили написать заявление по собственному и перейти в оппозицию. Да и роль хозяйственника во главе российской столицы, по мнению многих, все больше походила на роль хозяина всея Москвы.

Так что последние заявления Лужкова о том, что талантливая бизнесвуман Елена Батурина могла бы стать еще богаче, не будь она женой мэра, вызывали только саркастические ухмылки. Сам же градоначальник заявлял, что вся его собственность — это старая «Волга» с прицепом, хотя Семейный кодекс прямо указывает, что имущество, нажитое в браке, поровну принадлежит обоим супругам.

Последний год правления Лужкова вряд ли назовешь спокойным и стабильным. На мэра ополчилась значительная часть интеллигенции — слишком уж оригинальным был подход градоначальника к сохранению московской истории. Под реконструкцией памятников архитектуры обычно подразумевался полный снос и строительство отдаленно похожего новодела.

Приходилось вступать и в открытое противостояние с москвичами, как было зимой с кордонами защитников поселка Речник. Ленинградское шоссе, похоже, окончательно превратилось во всероссийский символ пробки. Сама Москва поднялась на первое место среди самых дорогих городов мира. Лужкову не удалось разрешить множество насущных проблем мегаполиса. Правда, можно сказать, что именно при Лужкове Москва и стала настоящим мегаполисом.

Детство, отрочество, юность… За время правления Лужкова кто-то успел родиться, вырасти и пойти в армию. 18 лет — столько Брежнев стоял у руля Советского Союза. И если время уж Брежнева назвали эпохой, то и лужковский период может претендовать на такую же масштабную оценку. Только какое название ему подберут? Уж конечно, не эпоха застоя. Возможно, эпоха ускоренной перестройки. Ведь Москва никогда не меняла свой облик так стремительно и, главное, бесповоротно.